Возвращение Дестри

А теперь, дорогой читатель, вернемся к юному Вилли Торнтону, который за пару часов до описываемых событий добрался наконец до огромного дома Бента и остановился перед ним, от благоговения едва осмеливаясь дышать. В жизни он никогда не видел ничего более роскошного — в его глазах это был настоящий дворец. На каждом углу дома высились узкие башенки, выходившие прямо на главную улицу. Восхищенному мальчику показалось, что прекраснее этих башенок нет ничего на свете, и он представил себе, как в каждой из них днем живет красавица принцесса, а ночью со зловещим уханьем жалобно стонут призраки и летают совы. Робея, он миновал парадные ворота, калитка со слабым щелчком захлопнулась за его спиной, Вилли подумал, что сделал первый шаг в волшебное царство своей мечты.

Его немного смутил висевший на двери массивный дверной молоток. Запыхавшись, мальчик обвел глазами улицу: в конце нее поднималось густое облако пыли — это двигался караван тяжело нагруженных осликов. И вдруг эти ослики, и пыль на дороге, и вывески магазинов показались ему удивительно знакомыми — точь-в-точь такими же, как в других подобных городах Среднего Запада, где ему уже довелось побывать. Вилли понемногу стряхнул с себя оцепенение и взялся за молоток.

Дверь распахнулась, на пороге появилась хмурая негритянка, которая сердито зашикала на него и велела убираться, — мол, в этом доме нет места грязным попрошайкам! Мальчик даже забыл, что у него при себе записка, хотя и сжимал ее в потной ладошке. Наконец спохватился, протянул ее и удивился тому, какое действие она возымела. Правда, ему не позволено было войти в дом с грязными ногами, но кухарка лично снизошла до того, что проводила его до черного хода.

Тут ему вручили чистое полотенце, кусочек мыла, велели накачать воды в бак и отмыться дочиста. После этого чинно усадили за стол в огромной кухне, поставив перед ним столько всяких вкусных вещей, что он обмер.

Такой еды, да еще в таком количестве мальчишка не видел за всю свою жизнь. Ломтики шпигованного чесноком окорока, истекающего соком, свежий кукурузный хлеб с яйцами и настоящее молоко, не снятое, как он пил не раз, а восхитительно густое и жирное. И это было еще не все! Потом перед ним появился огромный яблочный пирог с воткнутым в него ножом.

Вилли деликатно съел один кусочек и замялся.

— Давай, давай, не стесняйся! — подбодрила его кухарка.

Он решил не стесняться. Но с трудом выпив второй стакан молока, понял, что второго куска пирога ему не одолеть. Вилли чувствовал себя немного виноватым, но в то же время совершенно счастливым; а что может быть чудеснее, чем ощущение счастья, которое от сознания смутной вины становится только острее?!

Отодвинувшись от стола, Вилли обнаружил, что у него отяжелели веки и стали слипаться глаза. Заметив это, кухарка отвела его по узенькой винтовой лестнице в крохотную комнатку под самым чердаком.

Пропустив его вперед, женщина горделиво произнесла нечто такое, что окончательно повергло в трепет бедного паренька:

— Посмотри-ка, малыш, напротив! Это комната, где всегда останавливается мистер Дестри. Слышал о нем?

Так, значит, здесь жил сам Дестри!

— Давай-ка ложись, — последовал приказ.

В ту же самую минуту, когда Вилли вытянулся на восхитительно мягкой постели, глаза его закрылись сами собой, как у куклы. Маленькое сердечко затрепыхало от гордости: еще бы, ведь он лежал в двух шагах от того места, где жил герой его детских грез. Но ненадолго — накопившаяся усталость оказалась сильнее.

Последнее, что мальчик услышал прежде, чем провалился в сон, были слова кухарки, бормотавшей себе под нос:

— Сердце-то не камень — и попрошайку пожалел! Вот, а еще говорят, что деньги портят человека! Да ерунда все это! Для нашего хозяина деньги — что вода в пустыне! Только добрее становится!

Но у Вилли не было сил задумываться над этим. Огромная, мягкая волна накрыла его с головой, перед глазами все закружилось, он моментально провалился в сон. А когда вновь открыл глаза, уже понемногу смеркалось.

Подняв голову, мальчик уставился в окно, не понимая, где он находится. На западе вдоль горизонта тянулась ярко-багровая полоса заката. Вилли с довольным видом потянулся. В желудке у него не урчало, голова была ясной, он был свеж и полон сил.

Еще раз сладко потянувшись, мальчишка сел на кровати. И вдруг вспомнил, что говорила кухарка, — оказывается, в соседней комнате останавливался Дестри. Восторг охватил его с такой силой, что закружилась голова, весь сон вмиг улетучился.

Вилли неслышно выскользнул в темный коридор и осторожно постучал в соседнюю дверь. Подождал немного, стукнул еще раза три — погромче. Никакого ответа. Наконец он решился повернуть ручку и, обнаружив, что дверь не заперта, робко вошел.

— Мистер Дестри! — позвал прерывающимся от волнения голосом.

Никакого ответа. Комната была пуста.

Мальчишка решился зажечь спичку и в ее тусклом свете оглядел комнату. В углу валялись поношенные ботинки, у стены стояло ружье… И вдруг он почувствовал неясный трепет, будто сам Дестри неслышно возник за его спиной.