Возвращение Дестри

Наступила тишина, такая зловещая, что у мальчика сердце юркнуло в пятки. Ему было безумно страшно, но, повинуясь какому-то непонятному чувству, он приподнялся на цыпочках и осторожно заглянул в комнату — как раз в тот момент, когда Клифтон вставал.

Вилли не видел лица жертвы, но зато лицо Бента было обращено к нему. Он похолодел — это было лицо убийцы.

В эту минуту весь тот ужас, который ему довелось пережить в ночь, когда погиб Сэм Уоррен, показался Вилли просто ничтожным по сравнению с тем, что сейчас происходило перед глазами. Не было, нет и не может быть ничего страшнее, чем то зловещее молчание, с которым Бент рассматривал несчастного коротышку.

Вилли так дрожал, что боялся свалиться в любую минуту. Да и свалился бы, если бы не страх, что шум от падения привлечет к нему внимание. Ведь убийца был от него всего в двух шагах!

Он тоскливо огляделся по сторонам, стараясь собраться с духом и спрыгнуть вниз. Позади него темными рядами тянулись грядки зелени в небольшом огороде. Среди них Вилли разглядел смутный силуэт — это была собака, по-прежнему не спускавшая с него подозрительных глаз. Пес хоть и трусил, но не решался оставить пост. Далеко вдали слышался рев реки Камбер, которая с грохотом неслась вниз по каньону неподалеку от окраины Уома. По соседству какие-то женщины громко болтали, перебивая друг друга, и их высокие, звонкие голоса были похожи на птичий щебет.

Странно, но в такую минуту сознание Вилли само собой отмечало все ночные шорохи и звуки. Особенно почему-то его поразили доносившиеся издали звуки мандолины. Он так и не смог разобрать мелодию, лишь несколько аккордов, да вторивший им голос.

И вдруг его оцепенение как рукой сняло. Прямо над ухом Вилли прозвучал голос Клифтона:

— А ты здорово напугал меня, Чет! На тебя и смотреть-то страшно — ну, ты и актер! Я уж было подумал, что и впрямь решил меня прикончить! — И рассмеялся.

Это был такой громкий и беззаботный смех, что паренек даже осмелел и заглянул в комнату. В его душе вновь пробудилась надежда — скорее всего, подумал он с облегчением, это просто шутка! Но нет! Стоило ему только взглянуть в глаза Бента, как сомнения исчезли. В доме просто пахло смертью!

Клифтон тоже это понял! Он все еще пытался смеяться, но очень скоро смех превратился в испуганное блеяние. Джеймс поперхнулся и затих, заложив за спину сжатую в кулак руку. В комнате вновь повисло зловещее молчание, и Вилли показалось, что в тишине слышно даже, как колотится у него сердце.

— Ты ведь не дурак, Джимми, — процедил Бент сквозь стиснутые зубы. — Неужели все еще не понял: ведь если мне ничего не стоило засадить Дестри в тюрьму за ограбление, которое совершил я, так что мне стоит заставить тебя захлебнуться собственной кровью?!

— Тебя повесят! — дрожащим голосом прохрипел Клифтон.

— Не будь идиотом, — заявил Бент. — Даже и не мечтай об этом, Джимми! Можешь не сомневаться — я опять воспользуюсь Дестри как прикрытием. Нож, который найдут в твоем теле, принадлежит ему. Он даже был столь любезен, что пометил его своими инициалами — вот, можешь посмотреть! Все сразу же поймут, кому этот нож принадлежит. Да ты и сам знаешь, как он всегда гордился, что мастерски им владеет! Никогда не упускал случая похвастаться, что за двадцать шагов может попасть куда угодно — да еще при этом всадить нож так, чтобы снаружи торчала одна рукоятка! Нет, нет, Джимми! Все это повесят на Дестри!

— Тогда он сам перегрызет тебе горло!

— Неужто? Да ему это и в голову не придет! Уж я-то его знаю! Он один из тех простофиль, которые предпочитают закрывать глаза, когда речь идет об их друзьях. А уж обо мне и подавно! Вот ведь странно: знает меня много лет, знает все мои недостатки, слабости и грехи. И догадайся собрать их воедино — мигом бы понял, кто я такой на самом деле! Так ведь нет же! Лишь дело доходит до Честера Бента, так Дестри глух и слеп, хотя далеко не глуп. Еще бы, ведь я его друг! Кое-кто, конечно, может решить, что хитрый убийца украл нож из его комнаты с одной-единственной целью — бросить на него подозрение. Но остальные будут только рады, что нашелся предлог вздернуть этого Дестри!

Он закинул голову и в свою очередь рассмеялся. Похоже, его переполняла гордость. Бент будто вновь и вновь смаковал задуманный им план и все смеялся этим ужасным смехом, не в силах остановиться. Клифтон снова заговорил, и стоило ему только открыть рот, как с беспощадной ясностью стало видно, что вся его храбрость испарилась. Вилли тоже это понял, ему стало страшно — прямо у него на глазах мужественный человек превратился в дрожащую от ужаса собачонку.

— Послушай… меня, Чет, — прохрипел он.

— Конечно. С радостью выслушаю все, что ты скажешь. И сам полюбуюсь, как ты станешь валяться у меня в ногах, идиот!

— Чет, — продолжал Джимми. — Чет, я ведь никогда не держал на тебя зла! Да и ты на меня тоже, помнишь?

— Если не считать этих злополучных векселей, старина!

— Они твои! Забирай их! Можешь порвать, если хочешь! И чек тоже порви, он мне не нужен!