Возвращение домой

Когда они исчезли, Гласс почувствовала такое облегчение, что не сразу поняла, что случилось. Когда Люк выстрелил, она подметила краем глаза какое-то движение. Может, один из наземников что-то бросил? Она повернулась к Люку, и кровь застыла в ее жилах. Люк стоял теперь к ней лицом и смотрел вперед огромными остекленевшими глазами, хотя он не издал ни звука, его рот был открыт. Взгляд Гласс пробежал по телу любимого и остановился на руках, которые были крепко прижаты к его левой ноге. Между пальцами сочилась кровь, а у ног лежало деревянное копье.

– Люк! – закричала она. – Люк, нет!

Люк упал на колени. Гласс подбежала и опустилась рядом с ним на землю.

– Люк! – Она схватила его за руку, словно пытаясь удержать его, не дать провалиться туда, куда ей нет пути. – С тобой все будет в порядке, – проговорила Гласс, усилием воли подавив панику в голосе. – Давай-ка вернемся в дом. – Она посмотрела вниз и побледнела. Даже в слабом лунном свете было видно, что трава вокруг Люка стала темно-красной.

Гласс подлезла Люку под руку и попыталась приподнять его, но он издал крик боли, и ей пришлось остановиться.

– Просто помоги мне встать, – сквозь зубы выдавил Люк. – Со всем остальным мы разберемся в доме.

Он обнял Гласс за плечи и поднялся на ноги, вернее, на одну здоровую ногу. Гласс постаралась дышать ровно и забыть о том, что они сейчас в двух днях пути от места, где можно получить медицинскую помощь. Как они могли так сглупить и уйти вдвоем, надеясь лишь на собственные силы?

– Не тревожься, – сказал Люк, морщась при каждом неуклюжем прыжке и оглядывая темные деревья в поисках малейшего намека на наземников, – все не так уж плохо, – добавил он, но в его голосе звучал страх.

Они оба знали, что эти слова – ложь. И знали, что ждет Люка, если ему не станет лучше.

Гласс останется тогда одна на всем белом свете.

Глава восемнадцатая Кларк

К вечеру настроение в городке наземников изменилось. Солнце скрылось, и ушло лихорадочное волнение, горячившее кровь в жилах во время противостояния с людьми Родоса. Наземники по-прежнему были готовы защищать Беллами, ведь во время недавнего столкновения выяснилось, насколько опасно идти на уступки колонистам, но их лица стали суровыми, а голоса, когда они скликали домой детей и запирали двери, звучали приглушенно и резко.

Гласс сидела перед домом в угасающем вечернем свете, намереваясь наложить Беллами швы, разошедшиеся во время побега.

– Сними рубашку, – сказала она, когда они устроились на участке травы, до которого пока не дотянулись удлиняющиеся тени.

Озадаченный Беллами повертел головой, чтобы посмотреть, не идет ли кто, и спросил:

– Что, прямо тут?

– Да, тут. В доме слишком темно. – Беллами продолжал колебаться, и она подняла бровь: – С каких это пор Беллами Блэйка надо дважды просить о том, чтобы он снял рубашку?

– Да ладно, Кларк. Меня и так небось считают придурочным беглым зэком, из-за которого всем тут грозит смерть. По-твоему, я должен стать вдобавок придурочным полуголым беглым зэком?

– Да, если ты не хочешь, чтобы они увидели мертвого полуголого беглого зэка, я должна наложить швы.

Беллами театрально вздохнул и здоровой рукой стянул рубаху через голову.

– Спасибо, – сказала Кларк, пряча улыбку.

Как пациент Беллами был до изумления похож на некоторых малышей, которых ей приходилось лечить в медицинском центре Колонии, но и это ей в нем нравилось. Он мог быть охотником на оленей, метким стрелком – и тут же превратиться в простодушного малыша, который плещется в речушке. Кларк восхищало то, как полностью отдается он каждой новой роли. Несколько проведенных на Земле недель были изнурительными, страшными, но и совершенно волшебными тоже, потому что она училась видеть дикую планету с точки зрения Беллами, которая оказалась неожиданно романтичной. Не в пример остальным ребятам из сотни, которые предпочитали сплетни у костра лесным прогулкам, Беллами обычно выбирал общество деревьев, а не людей. Кларк любила ходить с ним в лес, наблюдая, как обычное для него вызывающее поведение куда-то исчезает среди чудес природы.

Попросив Беллами прилечь, Кларк вдела нить в предварительно простерилизованную на огне иглу.

– Посмотреть, есть ли у них обезболивающее? – спросила Кларк, дотрагиваясь до руки Белами.

Тот зажмурился и покачал головой:

– Нет, у этих людей из-за меня и так полно неприятностей, незачем еще и их медикаменты изводить.

Кларк поджала губы, однако спорить не стала, потому что знала, каково это – бодаться с Беллами, когда на того найдет упрямый стих. Она чуть сильнее сжала его руку, преследуя этим две цели: чтобы Беллами замер и не шевелился и чтобы успокоиться самой.

– О’кей. Вдохни поглубже.

Воткнув иглу в его кожу, она заставила себя не нервничать, когда Беллами вздрогнул и застонал. Нужно по возможности сократить эту процедуру, поэтому лучше всего будет, если она сделает все быстро и точно.

– Ты прекрасно держишься, – сказала она, вытаскивая иголку и собираясь сделать следующий стежок.