Возвращение домой

Из Севастополя вышли 26 LCU с тяжелой техникой, боеприпасами и топливом. Два стрелковых и два кавалерийских полка вышли из Мариуполя и из Красноперекопска в направлении Запорожья. Высадились у крепости Соколец, сэкономив триста километров пути. Там и ожидали подхода казачьих, стрелковых и кавалерийских полков. Десяток LCM будут обеспечивать по Бугу до порогов отряд топливом для техники. В Сокольце начали устанавливать цистерны. Затем их перебросят на Днепр, там обещают лоцманов, чтобы перевести их выше порогов, и начать установку цистерн в Киеве. Первыми прибыли мотострелки. Затем кавалеристы, и только потом подтянулись казаки. У них обоз следует на волах. Очень и очень медленно. Александр начал движение без казаков, но, предварительно поставили им задачу, и взял проводников. Перед этим связался с Дмитрием. Его поездка в Смоленск провалилась: Елена запаниковала, она уже ничем не управляет, сильно боится за свою жизнь. Дмитрий посоветовал ей покинуть деревянный и ненадежный Кремль в Смоленске и перебираться в Москву. Остальное он берёт на себя. Дмитрий стремительно выдвинул два батальона к Вильно, обошёл его, оставив крепость справа, и обстрелял Новую Троку из орудий и миномётов. Особенно тщательно были обстреляны бойницы башен, справа и слева от ворот. Затем взяли деревянный форт на первом острове, наведена переправа, под прикрытием огня навели вторую, по ней прошёл танк, который перебил обе цепи, держащих мост, мост упал, открыв ворота и решетку. Ворота узкие, танк не прошёл, но, два бойца закрепили буксирные тросы на решётке, и танк её выдрал. После взрывов пороха в башнях уже никто не пытался вести огонь. Когда ворота оказались на берегу, над княжеским дворцом взлетел белый флаг. Заберезинский сдался. Ему показали грамоту, подписанную Еленой, где она просила Дмитрия навести порядок в Княжестве и помочь прекратить войну.

— Где княгиня? У Вас в плену?

— Нет, она поехала в Москву.

— У нас же мир с Вами! Мы на Вас не нападали!

— Поднял мятеж ты, князь Иван. А на княжество напали! С севера немцы, а с запада Радзивилл. Мне присягнули на верность войска на юге, я их направил отражать атаку Радзивилла. Собирай остальных в замке Гидемина. И где Глинский?

— Здесь, в подвале.

— Садись, пиши всем, что я приказываю прекратить огонь, и вернуться в Вильну, всем, кроме тех, кто воюет с немцами.

— Меня не послушают.

— Я печать приложу. Жить захотят, послушают. Потери большие?

— Считай, что никого не осталось.

— Сдаваться надо было сразу! Я и так два года терпел вашу возню под боком.

Иван сел писать, но у него дрожали руки, он довольно сильно контужен. Нашли писаря. Из подвалов извлекли то, что осталось от Глинского: седой бородатый скелет, но живой. Из Ковно и Гродно подъехали ещё два брата Кезгайло, Кишка был под Мазуром. Рекуть окинул взглядом бывшую крепость, вытащил саблю, и переломил её.

— Служить тебе не буду, еретик.

— А ты мне и не нужен. Мне битые маршалки не к чему. Можешь уезжать к Владиславу или Габсбургу. Может, пожалеют.

Тот вспыхнул, схватился за сломанную саблю, и, увидев в руках обрубок, выбросил эфес.

— Что будет с Литовией?

— Княжества больше нет, между собой установить мир не можете. С таким руководством и амбициями далеко не уедешь. Будем учиться жить по-новому. Войска начали мне присягать по завещанию Александра. Мне об этом князь Преслав Черкасский сказал. И Елена подтвердила. Войска князя Александра Крымского выдвигаются к Кракову, а мы с Вами разберёмся, и пойдём Иоганна к порядку приводить, возвращать Кралеву Пруссию. Ступай, коли служить не хочешь.

— Уверен ты в себе, король Дмитрий, но, ничего, будет и у нас праздник.

— Нет, не будет. Во всяком случае, при моей жизни. А я младше тебя! И намного.