Возвращение домой

— ПипБаки — это чудеса технологии. Хранение и обработку данных рассматривать не будем, ведь кроме этого, они постоянно принимают и отправляют сигналы. Вот как они работают. Предположим, что ты подобрала какой-то мусор… ну, ПипБак может не знать что это, так что он спросит другой терминал. И если тот не знает, он спросит другой, и следующий. И почти моментально определит, что это такое. Затем, он может вычислить среднюю величину розничной цены, чтобы сказать тебе, в большинстве случаев, сколько это стоит! Удивительно! — произнёс он с нетерпеливой ухмылкой.

— Где ты достал свой? — спросила я, кивая на его темно-синий передатчик. Это заставило его улыбку немного поколебаться, но секунду спустя ухмылка вернулась.

— Хэйрлум. Но не это позволило мне следить за твоими приключениями, — произнёс он вставая, затем потрусил к стене и приподнял плакат, чтобы показать сейф. Открыв его, он растолкал находящиеся внутри вещи в стороны, а затем, нажал на кнопку в конце. Стена сзади меня издала щелк, и, закрыв сейф, он побежал к другому плакату… позади которого была скрытая панель.

— Я знаю, ты можешь подумать, будто я параноик, но когда ты увидишь это… — он нажал на панель и задвинул её в стену. Затем, он снял и показал мне серебряный шлем, бережно держа его своими крыльями. На нём располагались разнообразнейшие лампочки, талисманы, и провода, что отходили от них. — Это — Персептитрон.

— Твое собственное изобретение? — спросила я, натянуто улыбаясь. Это было самое нелеповыглядящее устройство, которое я когда-либо видела. На нём имелся даже маленький вентилятор, закреплённый напротив виска!

— Едва ли! Это было разработано Стойл-Тек и Министерством Крутости для использования в П.О.П. — Он повернул это так, чтобы я смогла увидеть крылатую молнию на передней панели. — Думаю, это прототип. Я нашел его в лаборатории Башни когда я еще был жеребёнком. У меня ушли годы, чтобы заставить его работать правильно.

— И как это работает? — спросила я, указывая на устройство копытом.

— Пользователю этого прибора предоставляется возможность тайно наблюдать за тем, что происходит с носящими ПипБак пони, — торжественно сказал он. — Круто, да?

— Он… что? — спросила я, будучи несколько ошеломленной и сбитой с толку. И он использовал это, чтобы шпионить за мной?

— Ну, пределы есть. Они должны быть в радиусе башен САОМТН, да и на взлом шифра требуется вечность. Некоторые ПипБаки передают только картинку, а другие дают неприятную обратную связь. Я смог сделать это только с дюжиной, или около того, пони. Но, когда ДиДжей Пон3 начал говорить обо всех вас, героях, что живут там, внизу, я должен был увидеть это лично. — Он настолько увлекся, что я не знала, что мне сделать: впечатлиться или хорошенько избить его, целясь в голову и плечи. Может сразу и то, и другое.

— Ушло четыре дня, чтобы получить доступ к Выходцу из Стойла. И три дня на тебя.

— И что ты увидел? — игриво спросила я.

Он уловил мой тон и, неловко кашлянув, опустил взгляд на шлем.

— Только обрывки и кусочки. Его хватает минут на пятнадцать-двадцать, прежде чем он начинает перегреваться. Но я видел, как ты дралась с тем гулем в Хайтауэре. И когда ты встретила тех Предвестников в песчаном карьере. И ещё несколько других моментов. Ничего интимного… намеренно. У меня есть определённые нормы, — пояснил он, с несколько нервной улыбкой и встрепенулся.

— Намеренно? — спросила я, изогнув бровь и смотря, как он потеет.

— Ну… однажды, я невзначай нырнул, когда Выходец из Стойла была с пони по имени Хомэйдж. Ух… просто… ничего себе, — сказал он со смущенной улыбкой. — Но ничего из этого я никогда не вставлю в фильм! Наверное. Скорее всего.

— Угу, — сухо ответила я, осматривая студию, — И ты использовал этот Персептитрон чтобы посмотреть на Пустошь?

— В течение последних двух-трёх лет, — он кивнул и подошел к окну студии. — Какое-то время, я был полностью озадачен. Каждый доклад Анклава, которые давали нам, был либо сильным преувеличением, либо вопиющим дождем из дерьма. Но когда я осознал, что они лгали, я не мог обвинить их в этом напрямую. Если они найдут мой Персептитрон, то возьмут, и уничтожат его. И меня вместе с ним. — Затем он указал на студию, — Но я мог использовать то, что я увидел, чтобы создавать фильмы о Пустоши.

— Чего-чего? — спросила я нахмурившись, — Разве они не запретят их тоже?

— Если бы они были документальными, то конечно. Быстрее, чем ты успеешь сказать «редактирование», Детка.

Его улыбка стала ещё шире.

— Но все мои фильмы — «художественные», и пока я показываю множество ужасных рейдеров и творящиеся на поверхности ужасы, Анклав не будет иметь что-либо против. Некоторые могут задаться вопросом, как я могу быть настолько точным, но меня видели здесь каждый день, так что, они не могут обвинить меня в нарушении карантина.

Он расплылся в широченной улыбке, гордясь своей сообразительностью.