Возвращение домой

На этом месте Джудит застряла. Воспоминания о похоронах были расплывчатыми. Время от времени ей приходили на ум еще какие-то лица, но трудно было вспомнить имена. Был там и Билли Фосетт, но о нем не хотелось даже упоминать. Она заметила его в конце службы, когда вышла с мисс Катто в боковой придел храма и направилась к выходу. Он стоял у самых дверей и смотрел на нее. Присутствие директрисы придало ей смелости, она с вызовом встретила его взгляд и заставила опустить глаза. Он отвернулся, но она успела заметить, как лицо его исказилось ненавистью. Ненавистью к ней. Он не забыл запертых дверей Уиндириджа и не простил ей своего унизительного поражения. Но ей это было безразлично. На кладбище, среди присутствующих на погребении, его уже не было. Раздраженный и озлобленный, он убрался, и Джудит благодарила Бога за эту маленькую милость. И все-таки Фосетт оставался с ней – как угрожающий кошмар, который будет преследовать ее по ночам. Может быть, теперь, без тети Луизы, которая присматривала за ним, скрашивала его одиночество, поставляла дармовую выпивку для его ненасытной глотки, он бросит все и уедет из Корнуолла, чтобы провести закат своих дней где-нибудь в другом месте? Скажем, в Шотландии. В тех краях полно игровых полей для гольфа. Хорошо бы он убрался отсюда и поселился в Шотландии, чтобы она никогда больше его не увидела. Но с другой стороны, у него, может, и нет никого в Шотландии; у такого отталкивающего типа, подумала Джудит, вообще не может быть друзей. Поэтому, по всей вероятности, он останется здесь, будет сидеть в своем снятом коттедже, околачиваться в пенмарронском гольф-клубе, как потерявшийся пес, и время от времени наведываться на машине в Порткеррис, чтобы запастись провизией и самым необходимым. Он всегда будет торчать здесь, поблизости, и она понимала, что, пока он жив, ей никогда окончательно от него не избавиться. Стоя на кладбище и поеживаясь на холодном ветру, она поймала себя на мысли, что лучше бы это его сейчас закапывали в могилу – его, а не тетю Луизу. Какая вопиющая несправедливость! Почему именно тетю Луизу, такую энергичную, деятельную, унесла преждевременная смерть, а этот похотливый «старый козел» продолжал жить как ни в чем не бывало и преспокойно заниматься своими грязными делишками?

Неподобающие такому горестному, трагическому событию мысли. Слава богу, Джудит приметила в толпе мистера Уиллиса и так обрадовалась, что Билли Фосетт вылетел у нее из головы. Мистер Уиллис стоял в почтительном отдалении, деликатно стараясь не помешать. Он был гладко выбрит и сиял чистотой в своем синем костюме, а воротничок его рубашки был так тесен, что, казалось, вот-вот его задушит. В руках он держал котелок, и Джудит, не проронившую во время службы ни слезинки, растрогал до слез его величественно-скорбный вид. Перед тем как покинуть кладбище, она отошла от мисс Катто и мистера Бейнса, которые разговаривали со священником, и направилась по заросшим травой проходам между старинными надгробиями к своему старому другу.

– Мистер Уиллис!

– А, здравствуй, дорогая! – Он надел котелок и взял ее за обе руки. – Такое горе! Как ты, ничего?

– Да, я в порядке. Спасибо большое за то, что пришли.

– Я был потрясен, когда узнал. Пошел в четверг вечером в паб, и Тед Барни сказал мне. Я просто поверить не мог, этот придурок Джимми Джелкс…

– Мистер Уиллис, я так и не навестила вас во время каникул и очень переживала. Я собиралась… но все как-то… не получалось. Вы не обиделись?

– Нет, я рассудил, что у тебя и так полно дел, чтобы еще тащиться в такую даль.

– В следующий раз, когда буду в Пенмарроне, обязательно приду, обещаю. Нужно столько всего рассказать вам.

– Как поживают твоя мама и Джесс?

– Насколько я знаю, все хорошо.

– Кто теперь будет заботиться о тебе?

– Думаю, я перейду на попечение тети Бидди из Плимута. Все будет хорошо.

– Тяжелое на тебя обрушилось несчастье, но такая уж судьба. Старуха-смерть не щадит никого, и мы ничего не можем с этим поделать.

– Да-да, ничего… Мистер Уиллис, мне пора, меня ждут. Так рада была повидаться с вами.

Они все еще держались за руки. Она взглянула на него – глаза его вдруг наполнились слезами. Тогда она потянулась к нему и поцеловала в гладкую щеку, пахнувшую табаком и туалетным мылом «Спасательный круг».

– До свидания, мистер Уиллис.

– До свидания, радость моя.

Грустно было теперь вспоминать об этом, ведь не исключено, что ей никогда больше не бывать в Пенмарроне и встреча с мистером Уиллисом на похоронах была последней. И Джудит вспоминала, как много счастливых часов она тайком провела в его компании. Ясные, погожие деньки, когда он сидел, привалившись спиной к подгнившему борту своей лодки, курил трубку, и, ожидая времени прилива, когда угольные барки смогут перевалить через отмель, они болтали о всякой всячине. А в дождливые, холодные зимние дни было даже лучше: они закрывались в его тесной хибарке и заваривали чай на старой, пузатой плите…

Некогда, однако, предаваться воспоминаниям – надо заканчивать письмо.