Возвращение домой

Лавди не замечала всего этого беспорядка. Кухня Лиджи выглядела так всегда, и ей это даже нравилось. Все-таки здесь было очень уютно. Такое же впечатление уюта оставляла и неопрятная наружность самой миссис Мадж в халате без рукавов и резиновых сапогах, стоящей в окружении потемневших сковород, мисок с куриным кормом, накопившихся за утро грязных черепков и горшков. Сапоги она никогда и не снимала, день-деньской бегая из дому и обратно в дом, а потом опять во двор: выбросить курам хлебные корки, принести растопку, притащить в прачечную при доме корзину с грязным бельем; каждый раз переобуваться просто не имело смысла. Выложенный плиткой пол и потертые ковры явно нуждались в хорошенькой уборке, однако грязь не очень бросалась в глаза, и мистер Мадж с Уолтером не видели причин для недовольства, покуда им обеспечен сытный стол и хороший уход. (При этом, как ни странно, молочная кухня, за которую единолично отвечала миссис Мадж, была стерильна, до блеска надраена и продезинфицирована. Нельзя было этому не порадоваться, если подумать о том, сколько народу потребляло ее молоко, сливки и масло.)

Миссис Мадж отвернулась от мойки, в одной руке – картофелина, в другой – остро отточенный нож.

– Лавди!

Как всегда, лицо ее выразило бурный восторг. Ничему она так не радовалась, как неожиданному вторжению. Хороший повод для того, чтобы поставить чайник, заварить чаю и потолковать.

– Какая приятная неожиданность!

Она была совсем беззубая, а вставную челюсть надевала только для гостей или в других торжественных случаях вроде церковных праздников, когда приходилось – сущее наказание! – угощаться печеньем с дробленым орехом. Беззубый рот очень ее старил, на самом деле ей было сорок с небольшим. У нее были прямые тусклые волосы, прикрытые коричневым беретом, который, как и сапоги (и по той же самой причине), она никогда не снимала.

– Пешком притопала, да по такой-то грязи?

– Я с Тигром. Ничего, если он войдет?

Дурацкий вопрос, ибо Тигр, мокрый, хоть выжимай, был уже здесь и обнюхивал ведро с предназначенными для свиней отбросами. Миссис Мадж от души выбранила и уже нацелилась дать ему пинка, но он ретировался к плите, улегся на ветхий коврик и принялся неторопливо водить по своей шкуре влажным языком.

Лавди стянула плащ и накинула его на спинку стула, потом потянулась к столу, подцепила пальцем комочек сырого теста и отправила его себе в рот. Миссис Мадж весело фыркнула:

– Отродясь не видывала такой охотницы до сырого теста.

– Вкуснятина!

– Выпьешь чайку?

Лавди сказала, что с удовольствием, – не то чтобы ей очень хотелось, но чаепитие с миссис Мадж было традицией.

– А где Уолтер? – спросила она.

– С отцом на крайнем поле. – Миссис Мадж бросила заниматься картошкой, налила в чайник воды и поставила его на огонь. – Хочешь с ним повидаться?

– Его не было утром в конюшне, когда я пришла, и оказалось, что он всех лошадей выпустил пастись.

– Был он на конюшнях, точно. Ходил с утра пораньше, потому что отец попросил его помочь поправить ограду: две коровы вчера вечером вышли на дорогу, глупые твари. А зачем тебе Уолтер понадобился?

– Нужно сказать ему кое-что. Да вы сами могли бы передать. Просто я завтра уезжаю, в Порткеррис, на неделю, так что лошади останутся на него. Вообще-то, сена вдоволь, а сбрую я начистила вчера вечером.

– Я передам. И прослежу, чтобы он не забыл. – Миссис Мадж достала с каминной полки коробочку для чая, разукрашенную портретами членов королевской семьи, затем взяла с края плиты коричневый заварочный чайник. – Что ты в Порткеррисе забыла?

– Еду в гости к Уорренам, вместе с Джудит. Они и меня пригласили. Джудит остается там на две недели, а я чуть было вообще не отказалась ехать, но потом подумала, что это будет очень даже неплохо. Только вот жалко расставаться с новым пони. Но папчик сказал, что я должна поехать. Ко всему прочему – вы просто не поверите, миссис Мадж, – мы с Джудит отправимся туда на машине! Джудит сегодня уехала со своим поверенным, мистером Бейнсом, покупать себе машину. А ей ведь всего восемнадцать. Вот ведь подфартило. И машина-то будет новая, не подержанная.

Громыхающая чашками и блюдцами миссис Мадж застыла с открытым ртом, услыхав эту новость.

– Собственную машину! В это даже трудно поверить. И вы поедете как две юные леди. Надеюсь только, что не попадете в аварию и не разобьетесь насмерть.

Заварив чай, она вынула из глиняной посудины шафранный хлебец и стала нарезать ломти в дюйм толщиной.

– Уоррены? Это часом не тот Ян Уоррен, что торгует бакалеей?

– Он самый. У него дочь Хетер. Она была подругой Джудит в порткеррисской школе. А у нее два пресимпатичных братца – Пэдди и Джо.

– А-а!.. – торжествующе крякнула миссис Мадж. – Теперь понятно, зачем ты туда едешь!

– Ничего подобного!

– Я их почти не знаю, но мы ведь с Уорренами дальняя родня. Дейзи Уоррен приходилась двоюродной сестрой моей тете Фло. Тетя Фло вышла за дядю Берта. Большое семейство эти Уоррены. А Ян Уоррен в молодости гулял напропалую, страшный был повеса и забияка, никто уж и не думал, что он когда-нибудь остепенится.