Возвращение домой

Она подумала об Уолтере, о надвигающейся войне и о том, как хорошо, что Уолтер не пойдет служить и останется в Нанчерроу, ведь он был частью всего того неизменного, из чего состояла вся ее жизнь, а она страшилась перемен. К тому же Уолтер ей очень нравился. Пускай он человек грубый и жесткий, ругается как сапожник и, по слухам, зачастил последнее время в роузмаллионский паб, но, несмотря ни на что, Уолтер всегда играл важную роль в ее жизни, и теперь он – один из очень немногих молодых людей, с кем она чувствует себя совершенно непринужденно. Эдвард еще со времен обучения в приготовительной школе привозил домой своих друзей, но все они казались Лавди пришедшими из другого мира: говорили с манерной медлительностью, растягивая гласные, и нередко упивались своей изнеженной праздностью. В то время как Лавди чистила конюшни, ездила верхом с Уолтером или его отцом, они полеживали в шезлонгах либо вяло играли в теннис, а за столом разговаривали исключительно о людях, которых она не знала и знать не хотела. Вопреки всей неотесанности Уолтера, она находила его крайне привлекательным. Не раз, когда он чистил лошадь или вез на телеге сено, она тайком наблюдала за ним, любуясь сильным, гибким телом, загорелыми, мускулистыми руками, темными глазами и черными как вороново крыло волосами. Он походил на красавца-цыгана, точно сошедшего со страниц книги Дэйвида Лоренса[46], и не что иное, как его близость, впервые пробудило в ней женскую чувственность, вызвало первые страстные волнения взрослеющего тела.

Нечто подобное бывало и в присутствии парней Уорренов в Порткеррисе. Их корнуолльский выговор, развязные, шумные игры, издевательские шутки… с ними Лавди не знала, что такое скованность или скука. Возможно, ее привлекают люди… она заколебалась в выборе правильного слова: «из низов» звучит кошмарно, «малообразованные» – еще хуже; и в конце концов нашла то, что нужно, – «настоящие»… потому что саму ее воспитывали в неге и холе в мирной обители Нанчерроу. Может быть, поэтому… Как бы там ни было, это ее личная тайна, которой она никогда и ни с кем не делилась, даже с Джудит и с Афиной.

Уолтер… Она подумала о надвигающейся войне. Каждый вечер все они волей-неволей слушали девятичасовые новости, и каждый вечер казалось, что дела во всем мире идут все хуже и хуже. Их словно бы подготавливали психологически к какому-то колоссальному бедствию – землетрясению или извержению ужасающего вулкана, – которое никто не в силах предотвратить. Бой Большого Бена[47] стал звучать для Лавди как трубный глас Страшного суда. Угроза войны тревожила ее куда больше, чем полагали взрослые, впрочем, вообразить, как все это будет, представить, чем обернется война для родного дома, семьи, для того мира, в котором она жила, Лавди была не в состоянии. Она никогда не могла похвастаться живым, богатым воображением, эссе и сочинения в школе всегда давались ей с трудом. Будут ли падать с черных самолетов бомбы, будут ли взрывы и разрушенные до основания дома? Или же немецкая армия высадится где-нибудь, скажем, в Лондоне и двинется через всю страну? И придут ли немцы в Корнуолл? А если придут, то как же они переправятся через Теймар, ведь через реку есть только железнодорожный мост? Может быть, они соорудят понтонные мосты или переплывут реку на веслах… но это выглядело как-то примитивно.

И что будет, если они придут? Чуть ли не у всех мужчин, которых знала Лавди, и, уж конечно, у всех друзей ее отца были ружья – для охоты на фазанов и кроликов, для того чтобы избавить от мучений раненую или больную собаку, лошадь. Если все выйдут с ружьями против немцев, у захватчиков не останется ни единого шанса. Ей вспомнилась старинная корнуолльская песня, которую распевали во все горло на трибунах толпы болельщиков во время матчей по регби, когда играла команда графства.

Не вернется Трелони с той битвы
Никогда; видно, жребий таков?..
О том ведают, их и спросите,
Сорок тысяч его земляков.

Тигр стал нетерпеливо кидаться на ограду, понукая Лавди идти. Она вздохнула, отбросила печальные мысли и, спрыгнув с калитки на землю, пустилась рысцой по изрытой колеями дорожке, бидон со сливками у нее в руке закачался из стороны в сторону. Чтобы поднять настроение, она стала думать о завтрашнем дне, о поездке в Порткеррис к Уорренам. Она снова встретится с Хетер, с Пэдди и с Джо, будет сидеть на людном пляже и есть мороженое. А новая машина Джудит!.. Может, это будет маленький «эм-джи» со складным верхом. Лавди сгорала от нетерпения, так ей хотелось посмотреть на автомобиль.

Когда она добралась до дома, от всех этих приятных мыслей к ней уже вернулось веселое расположение духа.