Возвращение домой

– Да, пожалуй. Тут у нас неплохо. Будто какая-то деревенька или туристический лагерь. Жилые корпуса на дальнем конце, у моря. И у нас есть свой собственный пляж.

– Нога мужчины там не ступала, я полагаю.

– Если по приглашению, то допускаются и мужчины. Можно выпить в столовой чаю или чего покрепче. Но в корпуса и на пляж посторонним вход строго воспрещен.

– Что ж, это не лишено смысла. – Немного помолчав, он добавил: – Что бы вы сказали, если б я попросил вас о встрече? Можно поужинать вместе. Только я тут новенький, не знаю даже, куда вас пригласить.

– Тут есть офицерский клуб. И китайский ресторанчик. А больше ничего.

– Так вы согласны?

Теперь уже Джудит замолчала в нерешительности. У нее было несколько знакомых мужчин, с которыми она время от времени ужинала, ходила на танцы, пикники, плавала под парусом, купалась в море. Но все это были давние, еще с портсмутских времен, друзья, проверенные и надежные, и ее с ними связывали исключительно платонические отношения. После гибели Эдварда и обмана Джереми она остерегалась каких бы то ни было серьезных чувств, но в Тринкомали это было не так-то просто, учитывая огромное число достойных молодых людей, жаждущих женского общества.

С другой стороны, Тоби Уайтейкер был человеком из прошлого, он знал Сомервилей, у него дом в Девоне, и приятно было бы поговорить с ним о прежних временах, о дяде Бобе, Бидди и Неде. К тому же он женат. Впрочем, в этих противоестественных условиях тот факт, что мужчина женат, не давал никаких гарантий, Джудит это было известно по собственному горькому опыту. Жаркие тропические ночи, шелест ветерка в пальмах только пуще разжигали чувственные страсти, усмирить которые после долгих месяцев вынужденного целомудрия оказывалось невозможным, и оставшиеся за океаном жена и выводок ребятишек с легкостью предавались забвению. Не раз уже ей приходилось выпутываться из неловких ситуаций, и у нее не было желания попадать в них снова.

Он ждал ее ответа, молчание затянулось. Джудит осторожно взвешивала «за» и «против». Она не находила его особенно привлекательным; с другой стороны, и на прилипалу не похож. Скорее всего, пустится рассказывать о своих детях и (о, только не это!) станет показывать фотографии. Довольно безобидный человек. Она сказала:

– Да, почему бы нет.

– Отлично!

– Но только не ужин. Приятней сходить куда-нибудь и искупаться. Скажем, в субботу, у меня выходной.

– Прекрасно. Но я здесь человек новый. Куда бы мы могли пойти?

– Лучше всего в общежитие МЖХО.

Он чуть не подскочил на месте.

– Молодежной женской христианской организации?!

– Да вы не волнуйтесь, оно только называется общежитием, а на самом деле это что-то вроде маленького отеля. Никаких религиозных брошюр и столов для пинг-понга. Как раз наоборот. Можно даже заказать выпивку.

– Где располагается это заведение?

– На той стороне форта Фредерик, на берегу. Отличное место для купания. Мужчин пускают, но только по приглашению одной из дам, поэтому там никогда не бывает толкотни. И хозяйка, миссис Тодд-Харпер, прекрасная женщина. Мы зовем ее Тодди. Большая чудачка.

– Расскажите.

– Сейчас нет времени, длинная история. В субботу расскажу. – Если беседа зачахнет, что совсем не исключено, Тодди послужит хорошей темой, подумала Джудит.

– Как туда добраться?

– Мы можем остановить какой-нибудь военный грузовик. Они курсируют тут совсем как автобусы.

– Где мы встретимся?

– Прямо здесь, у ворот.

– Превосходно.

Джудит смотрела, как он быстро зашагал в гору; его белые туфли уже покрылись коричневым слоем пыли. Избавившись от него, она вздохнула, раздумывая, не зря ли во все это ввязалась, потом, войдя в ворота, прошла через регистратуру (писем для нее не было) и направилась дальше по подъездной дороге. В столовой разносчики-сингальцы уже подавали ранний ужин для тех, кто был сегодня на вахте. Джудит взяла себе стакан лаймового сока и, выпив его, прошла на веранду, где несколько девушек принимали гостей – молодых людей, которые наслаждались непривычным комфортом, уютно расположившись в плетеных креслах. С веранды бетонная дорожка вела в дальний конец лагеря, где в тени высоких деревьев, специально оставленных, когда этот участок джунглей расчищали бульдозерами для будущего лагеря, в живописном беспорядке были разбросаны спальные корпуса вперемежку со служебными строениями.

В это время дня здесь всегда был народ, одни приходили, другие уходили. Девушки, работающие на берегу, освобождались в четыре часа, так что у них было полно времени для того, чтобы сыграть в теннис или поплавать. Из бани неторопливо выходили полуобнаженные фигурки в сандалиях на ремешках и махровых полотенцах. Другие расхаживали в купальниках, развешивая на веревке выстиранное белье, или уже переоделись в защитного цвета брюки и рубашки с длинными рукавами – уставную вечернюю одежду, защищавшую от малярийных комаров.