Возвращение домой

Довольно! Встряхнувшись, капитан Бересфорд взяла себя в руки. Момент был не самый подходящий для грустных раздумий о своих чадах; вернее сказать – самый неподходящий. Было двадцать второе августа, среда, и в четверть одиннадцатого утра уже пекло невыносимо; температура ползла вверх, солнце двигалось к точке осеннего равноденствия. Даже дующий с моря бриз и вездесущие вентиляторы, вращающиеся на потолке, не могли дать желанной прохлады, и хлопчатобумажная блузка капитана уже намокла от пота и липла к спине.

Нужные бумаги лежали перед ней на столе. Она придвинула их и стала читать, хотя и так уже знала все наизусть.

Стук в дверь. Внешне спокойная, она подняла голову:

– Да!

В дверях появилась голова старшины ЖВС.

– Рядовая Данбар, мэм.

– Благодарю, Ричардсон. Впустите ее.

Джудит вошла в открытую дверь и увидела просторный кабинет, вращающиеся вентиляторы, распахнутое окно на дальней стене, обрамляющее знакомую панораму гавани. Капитан Бересфорд, как будто вежливо приветствуя приглашенную посетительницу, поднялась из-за стола. Это была высокая женщина лет под сорок, с приятным лицом и гладкими каштановыми волосами, закрученными на затылке в аккуратный пучок. Непонятно почему, но она всегда выглядела в военной форме как-то не так, гораздо легче было представить ее в двойке из кардигана и джемпера и с ниткой жемчуга – в роли столпа Женского общества, организующего украшение церкви.

– Данбар! Спасибо, что пришли. Берите стул и располагайтесь. Хотите чаю?

– Нет, мэм, спасибо.

Стул оказался простым деревянным и не очень удобным. Джудит села напротив капитана, сложив руки на коленях. Их взгляды встретились, капитан Бересфорд отвела глаза и суетливо, без всякой надобности зашелестела лежащими перед ней бумагами, потянулась за авторучкой.

– Вам передали мою просьбу? Ах, ну да, конечно, передали, раз вы здесь. Вчера вечером я говорила по телефону с капитаном Спиросом, и он согласился отпустить вас на утро.

– Спасибо, мэм.

Еще одна пауза, а потом капитан поинтересовалась:

– Как ваша нога?

– Прошу прощения?..

– Ваша нога. У вас была травма. Теперь уже все в порядке?

– Да, конечно. Все было не так уж серьезно.

– Все же очень неприятный случай.

Вступление было сделано. Джудит ждала, когда же капитан перейдет к сути. И после еще одной мучительной паузы капитан приступила:

– Боюсь, у меня для вас не очень хорошие новости, Данбар. Мне очень жаль.

– Это касается моих родных?

– Да.

– Что с ними?

– Мы получили информацию от Красного Креста и департамента социального обеспечения ВМС. Эти две организации работают в тесной связи друг с другом… Я… вынуждена сообщить вам, что ваш отец умер. В лагере Чанги, от дизентерии, через год после падения Сингапура. Он был не один. Товарищи по заключению делали все возможное, чтобы помочь ему, ухаживали за ним, но, конечно, условия были ужасающие. Без лекарств, да и еды не хватало. Много ли тут сделаешь? Но его окружали друзья. Не стоит думать, что он умер в одиночестве.

– Понятно, – прошептала Джудит. Во рту у нее внезапно так пересохло, что выговорить это единственное слово стоило ей неимоверного труда. Она попробовала снова, на сей раз получилось чуть лучше: – А мама? И Джесс?

– Пока мы не располагаем какими-либо определенными сведениями. Известно только, что их корабль, «Раджа Саравака», был торпедирован в Яванском море через шесть дней после взятия Сингапура. Судно было невероятно перегружено и затонуло почти мгновенно. Считаные секунды оставались на то, чтобы покинуть корабль, и в официальных кругах склоняются к тому, что если кому-то и удалось спастись, то таких счастливцев можно пересчитать по пальцам.

– Нашли кого-нибудь, кто спасся?

Капитан покачала головой:

– Нет. Пока нет. На Яве, Суматре и в Малайе столько лагерей, есть даже лагеря для гражданских лиц в самой Японии. Понадобится время, чтобы всех освободить.

– Быть может…

– Я думаю, дорогая, особенно надеяться не стоит.

– Так вам и посоветовали мне сказать?

– Да. Боюсь, что так.

Над головой жужжали вентиляторы. Из открытого окна донесся шум мотора – это шлюпка приближалась к пирсу. Где-то стучал молот. Они погибли. Их больше нет. Три с половиной года ждать и надеяться – и все напрасно. Никогда, никогда больше она не увидит никого из них.

Повисла длинная пауза, потом Джудит услышала голос капитана:

– Данбар, вы в порядке?

– Да. – Может быть, она ведет себя неадекватно. Возможно, она должна плакать, заливаться слезами. Но слезы никогда еще не казались так далеки, так невозможны. Она кивнула. – Все нормально.

– Может быть, теперь… чашку чая… или чего-нибудь другого?..

– Нет.

– Поверьте, я от всей души вам сочувствую. – Голос капитана прервался, и Джудит пожалела ее – у капитана было несчастное и по-матерински заботливое лицо. Должно быть, тяжкая обязанность сообщать такие страшные новости. Джудит заговорила, и ее поразило спокойствие собственного голоса:

– Я знала, что «Раджа Саравака» затонул. То есть знала, что он так и не пришел в Австралию. Мама обещала написать, как только они окажутся в Австралии, но я не получала ничего после того последнего письма из Сингапура.