Возвращение домой

– Разве это не потрясающе?

– Да, это просто замечательно, я очень рада. Когда вы об этом узнали?

– Он приехал домой в субботу, а позвонил сегодня утром. В среду он приедет на несколько дней к нам в Нанчерроу. Мы решили устроить вечеринку в честь его возвращения. В среду вечером. Лавди, Уолтер, Джереми и ты. Пожалуйста, приезжай. Эдгар собирается достать остатки шампанского. Он берег его все эти годы, и я молю Бога, чтобы оно не перестояло. Не то придется искать что-нибудь взамен. Ну, придешь?

– Да, конечно, с удовольствием.

– Часам этак к восьми. Так чудесно, что все вы снова со мной. Как там Джесс? Все хорошо?

– Да. Она блистает на хоккейном поле.

– Умница! А Бидди?

– Звонила в субботу. Продала свой дом, теперь есть чем заплатить за новый.

– Когда она опять позвонит, передай от меня привет.

– Обязательно.

– До среды, дорогая.

– Отлично. Буду ждать с нетерпением.

Джудит положила трубку, но, вместо того чтобы тотчас вернуться на кухню, застыла у телефона. Джереми. Вернулся. Демобилизуется. Уже не где-то далеко, в Средиземном море, на безопасном расстоянии, а дома, и теперь уже навсегда. Она убеждала себя, что ей все равно, что она ни опечалена, ни обрадована. Но понимала, что им не возобновить нормальных отношений, пока не произойдет разговор начистоту и не будут расставлены все точки над «и». Она должна приготовиться к встрече с ним лицом к лицу, невзирая на разочарование, обиду, боль, которую он ей причинил. Тот факт, что все это произошло давно, три с половиной года назад, роли не играл. Джереми дал слово и не сдержал его, более того, он так и не удосужился извиниться или объясниться. Стало быть…

– Чего это ты стоишь как вкопанная, уставясь в одну точку?

Филлис. В переднике, со шваброй и совком в руках. Спустившись до середины лестницы, она заметила Джудит и остановилась, озадаченная.

– У тебя такая физиономия, что не дай бог наткнуться темной ночью. – Она спустилась вниз. – Кто-то звонил?

– Да, миссис Кэри-Льюис.

– И что она сказала?

– Да ничего особенного. – Для вящей убедительности Джудит изобразила жизнерадостную улыбку. – Приглашает меня в среду на ужин.

Филлис этого явно было мало, и Джудит добавила:

– Джереми Уэллс вернулся.

– Джереми? – Филлис разинула рот от радости. – Джереми Уэллс? Так это же замечательно! В отпуск приехал?

– Нет. То есть да. Возвращается насовсем.

– Серьезно? Подумать только! Вот так новость, всем новостям новость. А почему у тебя страдальческое лицо? Ты что, сохнешь по нему?

– О, Филлис!..

– Ну что «Филлис»? Почему бы нет? Он прекрасный человек. Всегда был тебе добрым другом, с того самого дня, как вы встретились в поезде. А когда погиб Эдвард Кэри-Льюис, он один остался тверд как скала, все только за него и держались.

– Я знаю, Филлис.

– Он всегда был в тебя влюблен. Каждому дураку было видно. Да и пора тебе привести в дом мужчину. Смехота, ей-богу, окопалась тут, устроила бабье царство. Так и думаешь всю жизнь просидеть?

Это было последней каплей, Джудит взорвалась:

– Ты же совсем ничего не знаешь!

– О чем?

– Ни о чем. Мне нужно делать рождественский пудинг.

С этими словами Джудит развернулась и зашагала по коридору обратно на кухню. Но от Филлис не так-то легко было отделаться.

– Мы еще не закончили…

– Филлис, в конце концов, это не твое дело.

– И очень жаль, что не мое. Кто-то должен вправить тебе мозги, если ты бледнеешь при одном имени Джереми. – Она убрала совок со шваброй в шкаф и возобновила атаку: – Вы что, поругались?

– Вы все будто сговорились. Нет, мы не ругались.

– Тогда что?

Сопротивление было бесполезно.

– Молчание… Непонимание… Не знаю. Я знаю только одно – три с половиной года я не видела его и не получала от него вестей.

– То была война. Теперь она кончилась.

Джудит промолчала.

– Послушай, ты что делаешь – пудинг или кашу для собаки? Ну-ка, дай я попробую…

Не без охоты Джудит уступила ей миску и деревянную ложку.

– По-моему, суховато, не вбить ли еще яйцо?

Для пробы Филлис поводила ложкой в миске. Джудит села на край стола, наблюдая за ней.

– Что ты наденешь?

– Даже и не думала.

– Так подумай. Что-нибудь яркое. Ты такая очаровательная стала, а с макияжем – настоящая кинозвезда! Нам нужно сразить его наповал.

– Нет, Филлис. Не думаю, что мне это нужно.

– Ну как хочешь! Упрямься и отмалчивайся сколько влезет. Но я тебе одно скажу. Что было, то прошло и быльем поросло. Глупо лелеять в себе старые обиды. – Филлис добавила второе яйцо и яростно заработала ложкой, как будто во всем виноват был пудинг. – Упрямишься себе во вред.

Отвечать на это было, в общем, нечего, но у Джудит осталось неприятное чувство, что Филлис, возможно, права.