Возвращение домой

В 1978 году некоторые из нас получили возможность посетить Свято–Владимирскую семинарию в Нью–Йорке. По–прежнему переполненные вопросами, мы были тепло встречены митрополитом Феодосием главой АПЦ, и профессорами Александром Шмеманом, Иоанном Мейендорфом, Фомой Хопко, Павлом Лазаром и Веселином Кесичем. Многие из них также периодически приезжали с лекциями в Академию Св. Афанасия в Санта–Барбару. Замечательные разговоры, полные вдохновения, научения и радости можно вспомнить с каждым из этих братьев. Но позвольте мне все же выделить одного их них: истинного апологета Христа, отца Александра Шмемана.

Он был государственным мужем в Царстве Божием (на самом деле, вместо «был» можно было бы сказать «есть»: он отошел ко Господу в 1983 году). У меня в горле встает комок, когда я пишу об этом блаженной памяти человеке. Говоря по–человечески, если можно сказать, что кто–то «привел нас в Церковь» (подобно тому, как человек говорит, что такой–то «привел меня ко Христу»), то о. Александр сыграл центральную роль в приведении нас в Православную Церковь двадцатого века.

Три раза он совершал путешествия на запад, чтобы побыть с нами в Санта–Барбаре. Ко времени его первого приезда в 1978 году мы в своем прослеживании исторического пути Церкви находились в 1054 году, где приняли сторону Востока. В вероучительном отношении мы были близки к принятию Православия. К нему был расположен наш ум, отчасти наше сердце, но в нашей литургической практике оно почти не отражалось.

Так или иначе, о. Александра не оттолкнуло это обличье, он сумел заглянуть в наши умы и сердца. Это была взаимная любовь с первого взгляда. После путешествия о. Александр сказал своей жене: «Они уже православные, хотя сами еще до конца этого не осознают».

Пока он был у нас, мы, разумеется, обратились к нему с просьбой о руководстве. Оглядываясь в прошлое, понимаешь, что о. Александр действовал очень осторожно, избегая давать нам слишком трудные задания или учить нас большему, чем мы могли воспринять.

— Было бы полезно построить алтарь и повесить несколько икон, — посоветовал он.

К его следующему приезду в 1981 году алтарь был готов и рядом с ним на стене, по одной с каждой стороны, висели две маленькие иконы — размером чуть больше почтовой карточки — одна Христа, другая Девы Марии. С великой гордостью за наш потрясающий прогресс, я пригласил о. Александра в храм и подвел к алтарю. В конце концов, он подошел достаточно близко, чтобы бросить взгляд на наше иконное благолепие. Он улыбнулся:

— Что ж, я могу ехать домой и, наконец, сообщить, что вы больше не состоите в активной оппозиции к иконам!

Так порой в шутливой манере он обращал нас в Православие. Именно во время этого второго визита о. Александр указал нам еще одно направление деятельности, которое оказалось центральным для оставшейся части нашего путешествия. Выступая перед нашим собранием по вопросу о различных православных юрисдикциях в Северной Америке, он посоветовал:

— Не ограничивайтесь изучением лишь АПЦ. Когда для вас настанет время войти в Православие, это будет соединение со всей Церковью. Поэтому познакомьтесь с Греческой, Антиохийской и Сербской церквами.

Расширяя круг дружбы

Примерно в то же время один из наших пресвитеров на Среднем Западе встретил священника Греческой Православной Церкви о. Джеймса Каррелласа, который, по его словам, «проповедует как евангелический пастор». Во время моего следующего путешествия в те места была устроена встреча с о. Джеймсом. Я знаю, что это не единственный показатель, но когда говоришь с коллегой–священником об Иисусе Христе, и на глаза наворачиваются слезы, начинаешь подозревать, что встретил настоящего брата по духу.

— Вы должны встретиться с епископом Питтсбургским Максимом, — сказал мне о. Джеймс, выслушав нашу историю. — Он истинный знаток Православия в Америке и любит новообращенных, приходящих извне.

Я должен был быть в Питтсбурге в ближайшие два месяца, поэтому сделал для себя заметку, а позднее позвонил по телефону и договорился о встрече.

Выражение, которое я всегда использую для характеристики епископа Максима — это «сосредоточенный на Христе», термин, которым он часто пользуется сам. Я говорю людям, что он наполовину человек, а наполовину ангел. Во время нашего разговора в его прекрасной резиденции стиля начала века на Элсворс Авеню в Питтсбурге, он спросил, не смог бы я приехать еще раз и выступить перед студентами колледжа в его епархии с рассказом о моем приходе ко Христу и в Церковь.

Состоявшаяся несколько месяцев спустя встреча в колледже была одним из самых ярких духовных событий в моей жизни. Около двухсот студентов, которые всю жизнь были православными, пришли послушать о нашем путешествии. Многие студенты говорили мне впоследствии, что в тот вечер они по–новому взглянули на свои взаимоотношения с Господом. Один молодой человек, который только что вернулся в город после двухмесячного путешествия по стране на перекладных, заметил:

— Отец, Вы дали мне хороший пинок, в котором я так нуждался сегодня вечером!