Возвращение домой

Но при всём при этом это всё тот же тип! Не изменил своей привычке даже в этом случае. Когда они все рванули на сигнал капитана, Алмаар подзадержался, зато рюкзак свой захватил… Всё своё ношу с собой! Только себе одному и доверяет, хотя…

Джейк поморщился, вспомнив про ампулу, ведь пришлась она очень кстати. Сла-бость навалилась незаметно, мягкой, очень приятной волной, почти убаюкивающей, пальцем пошевелить лень. Джейк сидел, низко опустив голову и закрыв глаза. В сон клонило — страшно! Но главное — пережить несколько первых минут, пока "Анти-рад" растворяется в крови. Такое всегда происходит, это обычно… До слуха, как сквозь толщу воды, доносились слова Алмаара:

— Серьёзно они за нас взялись… с такими-то ловушками… — помолчал немного, раздумывая, и добавил. — Ведь расшвыряли их, поди, сволочи, по всему лесу! Не пройдёшь теперь… Выбираться нужно из всей этой заварухи… Прорываться и ухо-дить подальше! — Янис взмахнул рукой с раздражением, с досадой; уловив это резкое движение, Джейк вскинул голову, глянул на Алмаара затуманенными глазами. Ли-цо Яниса приобрело знакомую чёткость: возвращалась чувствительность. — По-нимаешь, гвардеец, рвать нужно когти?! — громко сказал Янис, не отводя взгляда от лица Джейка, так хотел достучаться до него, хотел быть услышанным. Но взгляд его был все тем же рассеянным, и Алмаар вдруг крикнул. — Я уже руки сионийцев у себя на горле чую! — Он схватил себя за горло обеими руками, будто показывал в действии свои слова, яростно сверкнул в полумраке глазами, — Дышать не могу нор-мально… — добавил уже негромко, вздохнул тяжело, поводя плечами, посмотрел на Джейка исподлобья. — Куда ни ткнись — везде их форма… Аж в глазах уже рябит… Ненавижу!..

"Почему не ушёл тогда, в тот раз ещё? Зачем вернулся, ведь был же уже на той стороне дороги? Что тебе мешало? Ну и ушёл бы! — Подумал про себя Джейк, глядя на Яниса с безучастным равнодушием. Сам он плена не боялся. Был уверен, что выберется из этой передряги, выберется непременно живым, ведь его возвращения ждали дома, и мать, и отец… Да и в Гвардии нужно еще многое уладить… А вот Алмаар дёргается не зря! Он — один! Ни семьи, ни друзей, ни сочувствующих! Одни враги! Ему только на себя одного рассчитывать приходится… За него и помолить-ся-то некому… И никто его не ждёт… Сгинет он здесь — никто о нём и не вспом-нит!.. Эх, знал бы ты, дружок, для чего нас капитан на рудник тащит, давно бы уже застрелился, или у Дюпрейна пулю выпросил… Что́ сионийцы, когда свои, с Нио-бы, такую свинью подкладывают? Их ты там со своим мнением, да и со своей жиз-нью, интересуешь меньше всего! Им важна цель! А цель — это рудник бесхозный, разрушенный до основания… Ни нашим — ни вашим…"

— Ведь мы же зря здесь таскаемся! Кружим на одном пятачке!.. Да нам же, ещё немного, и начнут пятки очередями греть! — с раздражением в голосе продолжал Алмаар. Он сидел, запустив пальцы обеих рук в волосы на макушке, а локтями упи-раясь в колени, притянутые к груди. Смотрел на "молнию" комбинезона и говорил, говорил, зная, что Тайлер — единственный человек, с которым он может говорить обо всём, что думает. Но это была далеко не дружба и даже не доверие, а возмож-ность выговориться за последние несколько дней пока рядом нет капитана… Хотя, может быть, и было в этом что-то от доверия, всё-таки их с Тайлером многое связы-вало, они друг о друге знали слишком много, чтобы и дальше оставаться врагами. Это был скорее военный нейтралитет, основанный на взаимном уважении сторон при большом влиянии компрометирующей информации.

Они не трогали друг друга до поры до времени, но каждый чувствовал исходя-щую от противника опасность, и это заставляло их всё время быть настороже, сле-дить друг за другом, словно бы контролируя, чтобы противоборствующая сторона не перешла каких-то ни разу не объявленных границ.

Каждый из них уже знал и понимал своего врага, и это их немое противостояние было уже заметно и окружающим. Сами же они понимали: случись что в отряде, власть придётся делить между собой, ни Моретти, ни Кордуэлл конкуренции не составят. И если это случится, пощады от другого не жди!

— Я понимаю, что сам во всём виноват… во всём этом дерьме! Но я мог бы испра-вить дело!.. Мог бы! Если б только капитан мне хоть немного доверял… Хотя! — Алмаар усмехнулся с горечью, — К чёрту его доверие! Больно надо!.. — дёрнул пле-чом, — вот только зря мы здесь валандаемся! Пробиваться нужно! Всеми силами! Одним ударом! Решительно и быстро!.. Они же нас вытравят… Или перестреляют по-одному… А капитан всё тянет! Будто сам не видит, что с каждым часом наше положение всё хуже, всё у́же и теснее кольцо… Он боится! Боится, что мы погиб-нем, и приказ будет некому выполнять… А какой приказ может быть сейчас? В нашем положении!.. Какой, к чёрту, приказ?! — он чуть приподнял голову и посмот-рел на Джейка, холодно и непримиримо глянул из-под брови, сверкнул раздражён-но глазами. — Так и так ведь погибать… Я это ещё в первый день понял! Сразу, как на капитана нашего взглянул…