Возвращение домой: Крымский тустеп. Возвращение домой. Крымский ликбез

В январе «Петрозаводск» вышел в море и взял курс на Ачинет. Дмитрий, Олора, Таня и Бенамер были на борту. Кроме них там же находилась усиленная разведрота и будущий посол СССР в менсейнатстве Ачинет мичман Томин. Его взвод, скорее всего, останется на острове. Пока в этом уверенности не было, гуанчи довольно замкнуты. В подарок, и как товар, везут стальные инструменты, холодное оружие, выполненное из легированной дамасской стали златоустовского стандарта марки У10А-7ХНМ, штампованные панцири, наплечники, наконечники для стрел и копий, алебарды, боевые топоры, примерно на две тысячи человек. Стоимость по тамошним меркам – целое состояние. Но при массовом производстве большинство изделий наделано за последние две недели, это не касалось, правда, шашек и сабель. Огнестрельное оружие решили не передавать. Образцов не было, а ошибиться нельзя, иначе возникает опасность утечки технологий. Бенамера особо никуда не пускали, зная, что он прибыл, в том числе и с целью шпионажа. Посол – официальный шпион!

Переход занял десять дней, довольно сильно дул пассат в правую скулу, поэтому потеряли сутки. В этот раз не прятались, а прошли между островами и вошли в ветровую тень острова и стали на якорь. Высадились с LCU, предварительно осмотрев остров на предмет изменений. На подходе стало видно, что к порту спускается толпа людей. Дмитрий был в парадном мундире, со всеми орденами, с маузером и кортиком, в белых перчатках. Бенамер на Кубе тоже переоделся, но по-прежнему держал перед собой анапу, на боку висела подаренная ему шашка. И только головной убор из козьей шкуры выдавал в нем гуанча. Откинута аппарель, швартовная команда закрепила концы. Во главе толпы шел менсей Бенкомо. Дмитрий взял Олору под руку, и они сошли на берег. Сзади выстроился взвод, бойцы, правда, в полевой форме с кирасой, но без маскхалатов. Началась целая церемония приветствий и взаимных расшаркиваний. Затем взвод парадным шагом пропылил мимо стоящего менсея и адмирала. Наконец, официальная процедура закончилась, и Бенкомо обнял дочь. Затем они потерлись носами с Дмитрием, рукопожатий у гуанчей не было. Дмитрий говорил на русском, переводила Олора. Затем все пошли на пир в их честь. За столом Дмитрия больше всего заинтересовали коричневатые кристаллики, стоящие в чашках перед каждым камнем, которые означали стул. Это был сахар! Для всех русских, считавших, что родина сахара – Америка, было удивительным узнать, что сахарного тростника на Кубе не оказалось. А здесь он был! Явно местного производства. Он спросил у Лоры, так ли это.

– Да, это затвердевший сок растения шуга, оно растет здесь, его привезли арабы, с помощью этого сока хорошо консервировать фрукты.

А на «Коле» заканчивался сахар, но он был белый, а не коричневый, поэтому Лора не смогла проассоциировать его с известной ей формой сахара. Отличное приобретение будет!

Олора, попав домой, еще больше развернула плечи, демонстрирует приподнятую бюстгальтером набухшую грудь, высоко поднятый пояс на платье и выступающий животик. Она на шестом месяце, и этот ребенок символизирует родство между родом Бенкомо и Матвеевым, и союз двух народов. Кроме Лоры и двух королев, одна из которых ее мать, вторая – теперешняя любимица менсея, за столом женщин не было! Они только подносили еду и танцевали под заунывную музыку на небольшой сцене. В конце обеда был, видимо, хит сезона: полуголая танцовщица исполнила танец живота. Черты лица танцовщицы показались очень знакомыми: она напоминала украинку Веронику. Дмитрий подозвал закончившую танцевать девушку и спросил, откуда она. Та не поняла вопроса. Олора перевела на гуанчский.

«Вышгород» было единственное слово, которое сразу уловил Дмитрий.

– Ты жила в Вышгороде? – спросил он. Девушка опять не поняла его, изумленно смотрела на него, потом произнесла:

– Яже витати у Вышгороде, велий княже. – И опять склонила голову, припав еще ниже в каменному полу.

Класс! То, что надо! Надо будет купить эту девицу! Он кинул на пол серебряный динар, который девушка схватила и, кланяясь, попятилась к сцене. Пир продолжался, но уже подходил к концу.

Вечером все вернулись на «Петрозаводск», Лора приняла ванну, накинула легкий хлопковый халатик, намотала на длинные волосы полотенце и вышла в каюту, где на зеленоватых шелковых простынях с инвентарными номерами лежал Дмитрий.

– Как тебе понравилась моя мама?

– Очень милое лицо, но ты больше похожа на отца, только подбородок немного другой, мамин.

Лора легла рядом, взяла руку Дмитрия и положила себе на живот.

– Он сегодня беспокоился, а сейчас, видимо, уснул.

– Ты думаешь, что будет сын?

– Не знаю, но мне так кажется.

– Что сказал отец?

– Что он очень рад за меня, но на Гран-Канария сдался Тенесор Семидан, последний из вождей острова. Сейчас там правит аделансо Фернандес де Луго. Он захватил замок Агаэте, казнил Семидана, а сейчас, наверное, наблюдает за нами. Это недалеко отсюда.

– Как они узнали, что гарнизон Апперсифе разгромили мы?