Возвращение домой: Крымский тустеп. Возвращение домой. Крымский ликбез

Тем не менее в настоящий момент у Дмитрия не было надобности слишком развивать этот регион. Он ограничился тем же, что сделал в Брюгге: укрепил крепость, мосты и дороги. Выселив людей, занялись канализацией и водопроводом для гарнизона. Это важно! Средневековые города представляли собой клоаку! Мусор не вывозился, отходы жизнедеятельности вываливались на улицу. Летом мириады мух разносили заразу по городу. И хотя канализацию и водопровод сработали еще рабы Рима, об этих благах цивилизации в Европе прочно забыли. В Брюгге, где население оставили на месте, были введены огромные штрафы за мусор, на деньги муниципалитета начали строить достаточное количество отхожих мест с отводом содержимого в каналы. В цитадели заработала водопроводная станция, и оттуда начали тянуть водопровод вдоль улиц. Приходилось ограничиваться колонками на улицах. Лишь достаточно богатые люди могли себе позволить провести водопровод в дом, но это поощрялось.

Второе бедствие – отсутствие бань и ванных комнат в домах. Мылись в Европе редко, многие не мылись никогда. Поэтому в обеих крепостях началось массовое строительство бань и котельных к ним, организовано строительство цехов по изготовлению мыла, как твердого, так и жидкого. Если в Новгороде, Ревеле, Риге и Венте это проходило без осложнений, то здесь этому воспротивились и церковь, и население. Дело в том, что в это время существовало религиозное течение святого Фомы, который требовал угнетать тело и укреплять дух.

Самое сложное было вынести за территорию города бойни. Скот забивали прямо на улицах и во дворах, отходы начинали гнить, вокруг роились мухи. Тут же бегали крысы и другие животные, часто на месте бойни просто не было воды, или был колодец, куда обратно просачивались сливные воды. Запретили совсем и крупно штрафовали за это. Еще не написаны замечательные слова:

«Вместо прекрасного латинского языка – двадцать варварских наречий, вместо культуры и законов – только варварские обычаи. Цирки и амфитеатры, возвышавшиеся во всех провинциях, сменились хижинами, крытыми соломой. Большие дороги, такие красивые и прочные, проведенные от подножия Капитолия до гор Тавра, покрылись стоячими водами. Такой же переворот произошел в умах; Григорий Турский и монах Фредегар из Сен-Галлена – это наши Полибии и Титы Ливии. Человеческий разум огрубел среди самых подлых и бессмысленных суеверий… Вся Европа коснеет в этом унижении до XVI в. и освобождается от него лишь путем ужасных судорог» (Вольтер, «Опыт о нравах….»). Эти судороги и приходилось видеть, когда пришлось вводить банную повинность в Брюгге, а по утрам пускать по улицам крепости «Студебеккеры» с высоконапорными насосами и пятитонной цистерной для смыва грязи с улиц. Но не все улицы были проезжими! Множество узеньких, на одного человека, улиц со стоящими вплотную домами, где пришлось вводить повинность ежедневных уборок.

В конце концов санитария победила, но битва была долгой и упорной!

Герцогиня Марго посетила Брюгге в разгар войны за санитарию. Ей Дмитрий и сказал, что устал бороться с мухами, что выбить из этого города грязь, похоже, не получится никогда! Марго, довольная тем, как выставили на позор Генриха, подарила ему недостроенный форт Дамме, что в пяти километрах от Брюгге.

– Вы – король-воин! Живете везде и нигде, а у вас явный талант градостроителя! Мне очень понравились переделки в Брюгге и Остэнде. С них смыта пыль веков, они просто сияют! Здесь неподалеку есть мое владение, его мне подарил мой великий муж, упокой Господи его душу. У меня самой руки не доходят все там сделать, да и с деньгами последнее время туго стало. А за все надо платить! Мои стряпчие оформят все на ваше имя, и я давно жду возможности познакомиться с вашей женой, королевой Олорой, слухи о красоте которой долетели и сюда. Мне кажется, что вы истинный рыцарь, у которого все должно быть прекрасным. А мне бы хотелось, чтобы папа признал незаконнорожденным Генриха, как оно и есть на самом деле.

– А кто вместо него?

– Маргарет Поул, графиня Солсбери, у которой два сына, и каждый из них имеет больше прав на престол, нежели этот бастард!