Возвращение домой: Крымский тустеп. Возвращение домой. Крымский ликбез

В этот момент двинулась 10-я гвардейская дивизия, 72-я бригада морской пехоты, и зашевелился остальной участок фронта, преследуя противника на отходе. Дорога на Луостари была уже перерезана. Противник бросил все тяжелое вооружение и двинулся по скалам и сопкам в свой последний сорока-семидесяти километровый марш. Егеря отходили малыми группами, прикрывая друг друга. Довольно организованно поначалу, затем наша авиация, воспользовавшись тем, что 14.JG 5 «Айсмеер» была вынуждена перебазироваться западнее и существенно ослабила поддержку своих войск, обратила егерей в бегство. После захвата Луостари начали отход и вторая горная дивизия, и 210-я от хребта Муста-Тунтури. Фронт передвинулся к реке Петсамо и встал там на две недели, которые требовались, чтобы подтянуть тылы. Затем с моря и с суши был атакован мыс Крикун на восточном берегу Малой Маативуоно. Дымовые мины посыпались на него с соседних скал, создав устойчивый туман, а несколько торпедных катеров высадили вторую роту ОТР на мыс, где находилось около тридцати егерей перед атакой и наблюдательный пункт немцев. НП был развернут на север, за ним стояла бетонная баня, а чуть сзади небольшая гряда, где и залег взвод немцев. Мыс не очень высокий. Орудия сюда не втащить, только легкое вооружение. Поэтому сопротивлялись немцы не слишком долго. А вот наши затащили сюда 120-мм минометы и с закрытых позиций обстреляли открытые площадки батареи 1/517 на мысе Романов. Батарея очень мощная, стационарная, проекта «М120», и имеющая собственное имя: Sensenhauser – по фамилии погибшего первого командира батареи. Мыс предельно милитаризован, особенно со стороны единственного удобного места для высадки – бухты Пайтахамина, вход в которую прикрывало три дота, из них два артиллерийских, еще финской постройки, несколько морских 37-мм орудий и около батальона солдат и офицеров. Внимательно рассмотрев немецкие позиции, пришли к выводу, что их штурм будет слишком кровопролитным. Так как 131-й, 126-й и 127-й корпуса продолжали наступление на Петсамо, а батареи прикрывали выход их порта Лиинахамари, то с потерей Печенги немцы отсюда уйдут сами. Но командование не согласилось с такой оценкой ситуации. Операция близилась к завершению, потери на удивление были небольшими, эпической битвы не произошло, всему старому командованию хотелось доказать, что они не просто так свой хлеб два года ели. В категорической форме Головко приказал готовить штурм Романова. Батов и Мехлис находились в войсках, а командующий в шести кабинетах от кабинета Димы.

– Есть! – ответил Дмитрий. – Разрешите выехать на место и оценить возможности?

Арсений Григорьевич, ожидавший возражений и попытки отстоять иное мнение, только недовольно пробурчал:

– Что ты за человек? Тебя хрен поймешь! Только что доказывал мне совершенно обратное! Иди!

Задача стояла сложная: день! Подходы с моря прикрывает именно эта батарея. Дорог туда нет. Любое судно будет ею потоплено. Батарея новенькая, недавно вошла полностью в строй. Но! Не зря на северах так часто в названиях встречается слово «наволок»! Дмитрий погрузил на LST «Капитан Юневич» шесть LCM-8 и пять СУ-152.

Шестая десантная баржа была загружена балансом. Пошли в Мотку и высадились в Кутовой губе. Зацепили баржи тросами и перетащили их по бревнам в Большую Волоковую губу. Эта часть губы с Романова не просматривается. Там столкнули на воду баржи, загрузили тяжелеными «сушками» и, прикрываясь берегом, перешли в Белый Наволок. Там выгрузились по очереди, баржонки сбегали еще раз за дополнительным боезапасом и высадили сюда третью роту. Проскочив по-над берегом, поднялись на гряду и оказались в мертвой зоне немецких 15 cm SK C/28. Наблюдатели удобно расположились на соседнем Крикуне. Первые же бетонобойные снаряды повредили дальномерный пост. Выбегающих к орудиям немцев «обрадовали» градом 120-мм мин. Через несколько залпов Колчев с Крикуна дал «дробь».

– Немцы куда-то организованно побежали! Разрешите высадиться?

На подход LCM к Крикуну немцы никак не отреагировали, отделение 2-й роты, во главе с командиром роты младшим лейтенантом Леоновым, пересело на катер и двинулось к мысу. У остальных нервы были напряжены до предела. Если что, это – смертники. Ход у катера маленький: всего 12 узлов. Разведчики высадились у «Трех камней» – небольшого мыса на восточном берегу. Чуть выше – огневая точка, которая молчала. Тринадцать человек двинулось наверх к входу на КП батареи. В этот момент отовсюду полыхнуло огнем: немцы рассыпали по коридорам много пороха из картузов и оставили какой-то механизм замедления, который поджег его. С западной стороны у них дорога, внизу что-то вроде причала. Прямо под батареей, там же, внутри Петсамовуоно, какое-то строительство. В Маттивуоно – концлагерь, около пятисот человек наших военнопленных. Немцы с мыса ушли, три орудия выведено из строя, поврежден дальномерный пост, снаряды не сдетонировали.

Дмитрий доложился комфлота:

– Батарею взяли, потерь нет, расход снарядов – шестьдесят две штуки. Шестидюймовых, к МЛ-20.

– А как ты туда такие дурищи доставил?