Возвращение домой.Том 1

Десять часов утра. Руперт вылез из постели, подошел к окну и раздернул шторы. Засмотрелся вниз, на мощеный внутренний двор, наполненный стайкой белых голубей с пышными хвостами-веерами. Кадки с геранями выстроились в ряд, ветерок раскачивал крахмальное белоснежное белье, повешенное сушиться на веревке. За двором раскинулись газоны, а на дальнем плане красовалась купа деревьев с пышными кронами. Высунувшись из окна и чуть вытянув шею, Руперт был вознагражден видом голубого горизонта. Все было омыто солнечными лучами чудесного летнего утра, и он философски решил, что, хоть и не судьба ему стрелять тетеревов в Гленфручи, здесь тоже можно отлично провести время. Он отошел от окна, зевнул и сладко потянулся. Голодный как волк, направился в ванную и занялся бритьем.

Спустившись вниз, Руперт пришел в легкое замешательство: похоже, в доме было совершенно пусто. Потыкавшись туда-сюда, он отыскал столовую, в которой обнаружил высокого, величавого джентльмена, по всей видимости, дворецкого по имени Неттлбед — о нем говорила Афина.

— Доброе утро, — подал голос Руперт.

Дворецкий повернулся к нему от буфета, где он колдовал над кастрюльками и электрической плиткой.

— Доброе утро, сэр. Капитан Райкрофт, если не ошибаюсь?

— Он самый. А вы — Неттлбед.

— Именно, сэр.

Руперт подошел, они обменялись рукопожатием.

— Я безбожно опоздал.

— Полковник предупредил, что велел вам отоспаться, сэр. Я уверен, однако, что вы не прочь подкрепиться… Тут вот сосиски и бекон, а если хотите поджаренный помидор, миссис Неттлбед рада будет услужить. И кофе. Или вы предпочитаете чай?

— Нет-нет, пусть будет кофе. — Руперт поглядел на длиннейший стол красного дерева, накрытый на единственного человека. — Похоже, я самый последний…

— Осталась одна Афина, сэр. А миссис Кэри-Льюис сказала, что она спустится только к обеду.

— Да, ей нужно набраться сил. — Руперт взял себе бекона и сосисок, Неттлбед налил ему кофе.

— Вы проделали длинный путь, сэр?

— Почти через всю страну. Скажите, где все?

— Полковник — в Дауэр-Хаусе, — принялся объяснять Неттлбед, — он навещает миссис Боскавен каждое утро, чтобы убедиться, что сиделка исправно заботится о больной. Эдвард повез Мэри Милливей в Пензанс сделать кое-какие покупки по хозяйству и запастись продовольствием. А Лавди повела мистера Каллендера на поиски какого-нибудь живописного места для его зарисовок.

— Кто такой мистер Каллендер?

— Мистер Гас Каллендер, сэр. Друг Эдварда из Кембриджа. Вероятно, он художник-любитель.

— Он тоже гостит у вас? Какую уйму народа вам приходится обслуживать! Неудивительно, что Эдвард отправился за провизией.

— Ничего особенного, сэр, — скромно заверил Неттлбед. — Мы с миссис Неттлбед привыкли к тому, что дом полон гостей.

— Значит, сейчас я позавтракаю, а потом… чем бы вы мне предложили заняться до того, как появится Афина?

Неттлбед чуть заметно усмехнулся, по достоинству оценив тактичность молодого человека.

— Утренние газеты в гостиной, сэр. Впрочем, в такое чудное утро вы, возможно, захотите почитать их на свежем воздухе, на солнце. В саду, сразу за дверьми, вы увидите кресла. Или вы предпочли бы немного прогуляться?..

— Нет, прогулка, я думаю, подождет. Я растянусь на солнышке и полистаю газету.

— Отличная мысль, сэр.

Руперт прихватил из гостиной «Таймс», вышел с газетой в сад, но так ее и не развернул. Опустившись в плетеный шезлонг, он сощурился, наслаждаясь прекрасной панорамой. Пригревало солнце, где-то пела птаха, далеко внизу садовник подстригал теннисный корт, прочерчивая на поле ровные, как линейка, полосы. Интересно, предложат ли ему сыграть? Впрочем, он тут же бросил думать о теннисе, мысли его обратились к тягостным раздумьям над проблемой по имени «Афина».

Оглядываясь назад, трудно было сообразить, когда, каким образом он вдруг очутился в этой ситуации и потерял контроль над событиями, причем в самый неподходящий момент. Двадцатисемилетний кавалерийский офицер, капитан гвардейских драгун, Руперт был из тех мужчин, которые превыше всего ценят свой бесшабашный холостяцкий образ жизни. Новая война на пороге, и его вот-вот закинут в самую гущу военных действий, в какое-нибудь Богом забытое место, где дождем будут сыпаться снаряды и пули и его легко могут ранить или даже убить. В этих обстоятельствах женитьба казалась немыслимой.

Афина Кэри-Льюис.

С парочкой полковых друзей он прикатил в Лондон на вечеринку. Холодный зимний вечер, мягко освещенная гостиная на втором этаже дома в Белгрейвии[65]. Почти сразу же он заметил в другом конце комнаты необыкновенно красивую девушку. Она была поглощена беседой с каким-то толстяком, который сильно смахивал лицом на осла, и, когда тот отпустил какую-то нелепую остроту, засмеялась, глядя Руперту прямо в глаза, Улыбка была само очарование, а нос — ну совершенно неправильной формы, глаза же синие-пресиние, словно очень темные гиацинты. Руперт просто дождаться не мог, когда же наконец до нее доберется. Прошло немало томительных минут, прежде чем хозяйка представила их друг другу.