Возвращение эпохи драконов

Белолисы с Заммирой прошли мимо яблони с дикорастущими плодами. Заммира приблизилась к ветке и, сорвав с плод, хотела откусить, но вдруг ей в голову пришла идея.

– Заммира, ты идешь? – спросил Ивар, обернувшись.

– Идете, я догоню, – проговорила девушка и, сорвав еще одно яблоко, направилась обратно. Она уверенным шагом прошла мимо упрямцев и приблизилась к дереву.

– Эй, ты куда? – поинтересовался Раберик, опуская лук.

Заммира ничего не ответила, ей стало не по себе, когда Луриан усмехнулся над ней. Через столько пройти и услышать такое. Девушка решила доказать, что смелая и не боится оружия.

– Кто попадет в яблоко, тот и победит! – закричала девушка, вытягивая руки в стороны и раскрывая ладони, на которых лежали небольшие плоды.

– Брось, что за шутки? – спросил с недовольством лучник. – Иди сюда. Ну, не получилось выстрелить, зачем же теперь так убиваться?

Но Заммира стояла на месте. Эльф натянул тетиву, лучник схватил его за руку.

– Ты что?

– Что, не можешь? – поднял бровь Луриан и, сделав шаг назад, чтобы расстояние оказалось дальше, выстрелил.

Стрела проткнула яблоко почти посередине и сбила его на траву. Заммира посмотрела на руку и выдохнула. Ее сердце так билось так сильно, что девушке казалось, что оно сейчас выпрыгнет из груди. Она посмотрела на Раберика, который целился в оставшееся яблоко, и снова затаила дыхание.

«Заммира, только не двигайся, умоляю» – подумал лучник и выпустил стрелу. Она вонзилась в плод также посередине и сбила его на траву. Заммира улыбнулась и, подняв оба яблока, гордо направилась к стрелкам.

– Ничья, мальчики, – объявила она результат, поднеся плоды к соревнующимся.

– Не может быть! – проговорил эльф, взяв в руки яблоко со стрелой. – Человек не может так стрелять…

– А эльфам, видимо, не присуще чувство поражения? – усмехнулась Заммира. – Только победа, ничья вас не устраивает?

Луриан недовольно посмотрел на девушку, переворачивая яблоко.

– Я вообще-то рассчитывал на победу, – сообщил Раберик. – Но готов уступить ради дружбы и принять ничью.

Он протянул руку, эльф взглянул на соперника и ответил рукопожатием, хотя ему трудно было принять случившееся. Еще ни один эльф в истории земель не проигрывал человеку в стрельбе из лука, а ничья – это почти проигрыш. Луриан злился, но показать свои чувства тоже означало слабость. Эльфы не должны проявлять слабость. Луриан улыбнулся и указал в сторону дома Ивара.

Друзья прошли мимо дикой яблони и направились к дому наместника. Еще издалека Заммира увидела, как Зен – немой молодой человек, которого Рунокий взял к себе на воспитание еще ребенком, подметал крыльцо. Девушка заметила, что Зен выполняет все поручения наместника, а также его сына и дочери. В лице Зена Рунокий получил послушного беспрекословного слугу. Наверное, для жителей деревни считалось большой честью служить наместнику. Никто не обращал внимания, если Рунокий завышал свое значение и вел себя не как наместник, а как правитель.

– Отличная мысль, друг, – сказал Бар, выходя из дома с Рунокием. Это был пожилой мужчина с длинной черной бородой, собранной в пучок. Бар – лучший друг Рунокия и отличный охотник. Это он научил Ивара владеть оружием, охоте и всему, что могло пригодиться в жизни. Мужчина громко засмеялся и, взяв под руку Рунокия, который шел рядом, продолжил: – Почему ты до сих под не устроил бал?

– Бал? – переспросила Заммира, услышав разговор. У девушки это слово вызывало восторг, она никогда не была на подобного рода приемах. Одна мысль, что она может там побывать заставила ее улыбнуться, представляя себя в красивом платье с атласными лентами.

– О-о! – протянул Рунокий, спустившись и, указывая на друзей сына, по очереди на каждого, представил. – Раберик, Луриан и Заммира. А это старичок Бар, – хлопнув по плечу друга, сказал наместник.

– Очень приятно, – почти в один голос произнесли друзья.

– Я даю бал в честь возвращения сына, – воскликнул Рунокий. – Хочу собрать всех, чтобы люди порадовались за меня.

– И когда же он будет? – спросил эльф.

– Через два-три дня, – ответил наместник. – Как только подготовимся. Подготовиться успели только за четыре дня, потому что Рунокий все не мог добиться, как он выражался, «полного великолепия».

– Все должно быть самым лучшим, – твердил он, расхаживая по гостиной, украшенной луговыми цветами. Так же были принесены парчовые накидки на стулья. Серебро и другие предметы утвари, размещенные в главном зале дома.

Почти все старейшины, с кем общался Рунокий, были приглашены на праздник в честь Ивария Белолиса. Наместник впустил в свой дом всех, даже тех, кто просто пришел посмотреть. Рунокий был несказанно рад возвращению сына, чего нельзя было сказать о Кивии. Младшему сыну не нравилось чрезмерное внимание к старшему, и Кивий изо всех сил старался скрыть недовольство. Парень улыбался, но его глаза выражали досаду, которую не могла, которую он не мог скрыть даже натянутая улыбка.

– Ну, где же виновник торжества? – спросил радостный Рунокий, подойдя к Кивию, который молча стоял в стороне.

– Не знаю, – пробурчал младший сын.