Возвращение государя

— Может, и так, — спокойно отвечал маг. — Нам еще не пришло время испытывать силу. К тому же, если верить древним пророчествам, он падет не от руки мужа. Его судьба сокрыта даже от Мудрых. Впрочем, этот Владыка Отчаяния покуда вперед не рвется. Гонит в атаку своих, а сам командует из тыла, не иначе как руководствуясь мудростью, о которой ты только что говорил. Но хватит о нем. Я привез раненых, которых еще можно исцелить. Но прежде всего вернулся за тем, чтобы сообщить — в стенах множество брешей и скоро моргульские орды хлынут на равнину. Надо встретить врагов в поле, а для того нужна конница. Всадников у них мало, и мы можем надеяться хотя бы на краткий успех.

— Всадников и у нас в обрез, — проворчал Дэнетор. — Рохирримы были бы сейчас очень кстати.

— Прежде них появятся другие, — сказал Гэндальф. — Уцелевшие защитники Кэир-Андроса. Остров захвачен. Из Черных Ворот вышла новая рать, и сейчас она переправляется через Реку на северо-востоке.

— Кое-кто поговаривает, будто тебе, Митрандир, в радость приносить дурные вести, — отозвался правитель. — Да только для меня это никакая не новость. Я знал о случившемся еще до ночи. И насчет конной вылазки тоже думал. Давай-ка спустимся вниз, посмотрим, что можно сделать.

Время шло. Дозорные со стен видели отступающие отряды. Разрозненные кучки усталых, зачастую раненых воинов отходили в беспорядке, а иные просто бежали, словно от погони. Далеко на востоке зажглись и стали расползаться по равнине огни. Горели дома и амбары. Потом, прорезая мрак, ручейки красного пламени стали стекаться из разных точек к широкой дороге, что вела от Осгилиата к городским воротам.

— Враги наступают, — переговаривались люди. — Проломили стену да так и прут с факелами через бреши. Где же наши?

Еще не настал вечер, но в сумрачной мгле даже самые зоркие воины цитадели не могли разглядеть ничего, кроме множившихся пожарищ да факельных ручьев, сливавшихся в сплошные огненные потоки. Наконец на виду, примерно в миле от города, показался последний отряд, сохранявший строй и не поддавшийся панике. Дозорные затаили дыхание.

— Должно быть, это Фарамир, — говорили на стенах. — Ему повинуются и кони, и люди. Он еще держится.

Когда до Ворот оставалось не более ста шагов, из мрака галопом вылетели всадники — все, что осталось от прикрывавшего отход отряда. Соединившись со своими, они развернулись и снова ударили на преследователей. Навстречу им катился настоящий огненный вал, полчища визжащих орков с факелами в руках и свирепых южан под красными знаменами. А потом боевые кличи перекрыл душераздирающий вой, и из-под облаков вынырнули Крылатые Тени — несущие смерть назгулы.

Отступление превратилось в бегство. Строй распался, люди бросали оружие, крича от страха, а иные и просто падали без чувств на землю.

Но тут в цитадели запели трубы — Дэнетор подал сигнал к конной атаке. Сигнал, которого давно дожидались у Ворот все оставшиеся в городе верховые. Лавина всадников понеслась на врага, и со стен раздались радостные восклицания. В первых рядах, под знаменем Лебедя, скакали закованные в сталь рыцари князя Имрахила.

— Амрот за Гондор! — восклицали они. — Амрот за Фарамира!

Разделившись на два потока, конница обтекла отступавших и с громом обрушилась на вражеские фланги. А впереди всех мчался, как ветер, вновь представший в истинном свете Белый Всадник, и с его воздетой руки срывались разящие молнии.

Назгулы с хриплыми воплями взвились вверх и скрылись во тьме, ибо их предводитель все еще избегал поединка со столь могучим противником. Моргульская орда дрогнула и бросилась врассыпную: факелы мерцали и гасли, как искры, рассеянные порывом ветра. Отступавшие воспряли духом и сами перешли в наступление. Преследователи превратились в преследуемых. Поле усеяли трупы южан и орков. Всадники настигали бегущих и рубили их на всем скаку.

Однако Дэнетор не позволил увлечься преследованием. Хотя вражий натиск и захлебнулся, с востока уже подступали новые полчища. Трубы пропели отход, и конница остановилась. Позади конных шеренг восстановили строй пехотинцы. Отступление завершилось в полном порядке. Воины вступили в город под гром ликующих криков, но ликование скоро поумерилось, ибо стало ясно, что Фарамир потерял не меньше трети своих людей. Да и его самого нигде не было видно.

Последними въезжали в ворота рыцари Имрахила. Знамя Дол-Амрота реяло над их головами, а сам князь прижимал к груди бездыханное тело найденного на поле брани своего родича, Фарамира, сына Дэнетора.

— Фарамир! Фарамир! — горестно восклицали люди, но он не отвечал, и его несли все выше по извилистой дороге в цитадель, к отцу. Когда назгулы уже разлетелись, убоявшись Белого Всадника, сдерживавший конников Харада Фарамир рухнул на землю, получив тяжкую рану, и лишь молниеносная атака рыцарей Дол-Амрота спасла его от участи быть искромсанным мечами южан.

— Твой сын вернулся, — сказал Имрахил Дэнетору, когда принес Фарамира в Белую Башню. — Вернулся, покрыв себя неувядаемой славой.