Возвращение грифона

— Фффух… вот чудак. Не собираюсь я тебе колоть яд. Теперь слушай. Я попыталась опросить твою вторую сущность, ту, что была до амнезии. Почти безуспешно. Все, что выяснила, — тебя раньше звали Вася. А дальше идут совершеннейшие непонятности. Ты понес какой-то бред, значения которого я не понимаю.

— Что за бред? Можешь дать прослушать запись? Ведь ты записала на диктофон?

— Что такое диктофон? Еще странность… ты как не от мира сего. Нет, я запоминала. Выглядело это примерно так: на мой вопрос, кто ты, ты ответил: «Я грифон. Я человек. Я маг». Я спросила трижды, и все три ответа на вопросы были разными. Далее — на вопрос, кто такая Василиса, ты ответил: «Моя жена. Принцесса. Я спас ее от колдуна». Похоже, что ты в детстве начитался каких-то сказок, они отложились у тебя в мозгу, переплелись с реальностью и создали непонятную сущность. Слишком мало данных, слишком. Ничего нельзя понять. Ну и так далее — какая-то ахинея про летающих людей, заклинания и все такое прочее. Ничего дельного больше добиться не удалось. Ну вот, в общем-то, и все. Удался опыт? Вероятно — удался. Кое-что мы все-таки узнали. Теперь ты расскажи, что ощущаешь? Нет ли каких-то мыслей, мыслеобразов, картинок, наводящих тебя на прошлое? На твое прошлое?

— Нет. Ничего не помню, — с сожалением сказал я, — вроде как зудит что-то в голове, какие-то странные слова, но из моей жизни вспомнить ничего не могу. Ничего. Всплывает картинка рыжей девушки, и тут же меняется картинкой шатенки. Я знаю, что это та же самая девушка, но кто она, почему ее лицо меняется — вспомнить не могу. Никак не могу. Даже голова заболела.

— А что-то еще? Вот эти странные слова, что у тебя бьются в голове? Может, ты полиглот? Знал много языков? Что за слова? Скажи что-нибудь!

— Застакупион секандур! — выговорил эти слова и непроизвольно сделал странный жест рукой. В воздухе повис светящийся знак, похожий на скрипичный ключ. Он медленно таял в воздухе, не обращая внимания на наши физиономии с вытаращенными глазами и раскрытыми ртами.

— Это что такое? Это как это? — закашлявшись, хриплым голосом сказала Мария. — Этого не может быть! Не может быть! Колдун?! Колдовства не бывает! О господи… вот это я взяла домой щеночка… а он-то оказался единорогом, а?

— Нет у меня рога, — усмехнулся «колдун», — если только ты наставишь со своими коллегами.

— Вот они мне сдались, похотливые алкаши, — отмахнулась рукой женщина, — а еще, еще что-то можешь? Скажи еще что-нибудь!

— Хмм… — я достал из памяти один из самых длинных текстов и начал его читать — нараспев, меняя интонацию и высоту тона. Продолжалось это несколько минут, и все это время Мария сидела, жадно следя за происходящим, как будто бы сейчас я достану у себя из трусов здоровенного зайца и скажу: «Алле-оп! Получите!» Текст закончился, но ничего не произошло. Я улыбнулся Марии и начал:

— Вот тебе. Что за язык — я не знаю. И ничего не слу… это кто?! Что за черт?!

— Что такое? Что? — всполошилась Мария и посмотрела туда, куда глядел и я, на две темные человеческие фигуры посреди комнаты.

— Ты их видишь? Ты видишь их? — панически сказал я, почти закричав.

— Да кого, кого я должна видеть?

— Мужчину и мальчика лет шести.

— Какие мужчина и мальчик? — Мария смертельно побледнела и схватилась за горло, как будто ее кто-то душил. — Кого ты видишь, опиши.

— Мужчина, высокий, одет в куртку и брюки, заправленные в сапоги. Лица не вижу. Мальчик, лет шести, в руках держит что-то вроде пропеллера… или винта вертолета — не пойму. Они темно-серого цвета, стоят неподвижно.

— Скажи им показать лицо! — попросила Мария хриплым шепотом.

— Подойдите ближе, покажите лица! — приказал я автоматически, почему-то не сомневаясь, что они подчинятся. Фигуры сделали два шага вперед и встали под падающий из окна свет. Я закашлялся, у меня перехватило горло, и долго не мог привести себя в порядок.

— Кто это, кто? — дрожащим голосом повторяла Мария, но я мотал головой, не в силах ей сказать. Потом собрался и выдавил из себя:

— Это твой покойный муж и твой сын.

— Ты врешь! Гад! Ты врешь! Этого не может быть, не может! Зачем ты меня мучаешь?! Негодяй! Я тебя убью! Я тебя изобью! — Мария бросилась на меня и стала бить кулаками по лицу. Я не сопротивлялся. Один из ударов разбил мне губу, другой чуть не своротил на сторону нос, и из ноздрей обильно потекла кровь. Это отрезвило женщину, она широко раскрыла глаза и остановилась:

— Что такое?! Кровь? Я?! Прости! Прости. Я не хотела. Мне слишком тяжело, а твой розыгрыш был слишком жестоким.

— Маша, это не розыгрыш. Они стоят перед нами, в двух шагах от тебя. Твой покойный муж и твой сын.

— Этого не может быть! Это противоречит всем… Так, докажи! Спроси у мужа, как он звал меня в первую брачную ночь!

— Я звал ее Маришка-медвежка, за то, что она была неуклюжей, — тень мужчины кивнула головой и с тоской посмотрела на свою бывшую жену, — скажи ей, что мы ее очень любим, мы всегда с ней.

— Он звал тебя Маришка-медвежка, потому что ты была неуклюжей. И еще он говорит, что любит тебя.

Мария ахнула, зажав рот, потом тихо сказала: