Возвращение, или Конец Дома ночных призраков (СИ)

- Стоунхендж какой-то, – донеслось до Сирила её недовольное бормотание. – Не отставай, а то заблудишься.

- А машину ты что, прямо здесь бросишь? – не унимался Сирил.

- А что с ней станется? – пожала плечами Крис. – Не уверена, что кроме нас здесь есть кто-то.

«Кто-то есть, – подумал Паркер. – Тот, к кому ты приехала».

Ему не очень хотелось знакомиться с человеком, обитающим в подобном месте, но обратного пути не было, и юноша недовольно потащился за подругой.

Подсвечивая фонариком, Кристи сосредоточенно всматривалась в окружающий пейзаж. По мнению Сирила, он выглядел абсолютно одинаково с любой стороны: бесформенные груды хлама, в любую минуту готовые рухнуть им на голову. Но вот девушка удовлетворённо улыбнулась, шагнула к ничем не выделяющейся, разве что особо ненадёжной и шаткой на вид куче, протиснулась между двумя неплотно прилегающими друг к другу валунами, Паркер сделал то же самое, и они очутились посреди небольшой поляны, ограниченной такими же навалами разнокалиберного мусора со всех сторон. Посреди поляны возвышался импровизированный шалаш, возле которого тлел обложенный камнями очаг, а рядом валялась бесформенная куча тряпья. Кристина подошла к куче, опустилась на корточки и негромко кашлянула.

- Я пришла.

Куча зашевелилась, и из неё выползла омерзительного вида старуха с длинным носом и отвисшей нижней губой. От неё ощутимо смердело. Сирил скривился. Кристи, казалось, ничего не замечала.

- Я пришла, Великая мать, – повторила девушка. – Я готова.

Услышав подобное обращение, Паркер едва не задохнулся. Потом вспомнил, что свою мать Крис совершенно не уважала, всегда отзывалась о ней с плохо скрытым презрением, так что легко могла адресовать такие слова первой встречной, ровно ничего в них не вкладывая. Для Сирила, обожавшего маму с раннего возраста, это было дико, но он никогда не обсуждал этого с девушкой, понимая всю бесполезность подобных разговоров.

- А этот? – Старуха бесцеремонно ткнула в его сторону крючковатым пальцем. – Он тоже готов?

«Старая ведьма! – ругнулся про себя Паркер. – И где Кристи находит этот сброд?»

- Он мой друг и хочет идти со мной, – кивнула Кристина.

Бабище скептически осмотрела Сирила с головы до ног и выпустила прямо в тлеющий очаг длинную струю вязкой коричневой слюны. Сирила скрутил приступ тошноты. Кристи ничего не замечала, хотя в других случаях её острый, безжалостный язык давно прошёлся бы по всем неаппетитным подробностям.

- Белый человек глуп, – после долгой паузы сообщила старуха, и Паркер понял, что перед ними древняя, возможно, выжившая из ума индианка. – Ты идёшь в плохое место, очень плохое.

- Вообще-то нам это известно, – ехидно заметил Сирил, безотчётно копируя подругу. – В тридцатые годы некий доктор искромсал там кучу народу, а потом сгорел заживо вместе с пациентами, которых категорически перестали устраивать его методы лечения.

- Белый человек думает, что знает всё, хотя на самом деле его знания подобны песчинке на берегу. Когда-то на том месте была деревня племени тонгва, – раскачиваясь на месте, монотонно забубнила старуха. – Но пришли глупые белые люди. Глупые и жестокие. Им понравилось место, где было много рыбы и открывался красивый вид на океан. Они попытались выгнать оттуда народ тонгва, а когда воины отказались уходить, расстреляли деревню из пушек. Но и тогда зло не первый раз коснулось этой земли. За много лун до того, как белые люди впервые ступили на землю моих предков, там жили чумаши. Но люди Тонгва думали, что более достойны тех плодородных мест. Они сражались с чумаши, но не смогли одолеть их в честном бою. Тогда тонгва пошли на хитрость. Их вождь Мискомаква, Красный Медведь, предложил чумаши мир и отдал свою дочь, Агвадашинс, за сына главы племени чумаши, Дибишкояша. Но после свадебного пира, когда молодые удалились в свой вигвам, тонгва напали на чумаши и всех перебили. Агвадашинс заколола Дибишкояша прямо на брачном ложе. С тех пор эта земля проклята.

- Значит, мёртвые духи заставляют всех, кто поселился здесь, творить зло? – с плохо скрываемой насмешкой спросил Паркер.

- Белый человек – глупый человек, – вздохнула старуха. – Он не умеет слушать ни мир вокруг, ни себя самого. Нельзя заставить творить зло того, в ком нет зла. Но тем, кому нравится зло, это место нашёптывает новые помыслы, оно притягивает их, собирает вместе, питается творимым ими, а потом натравливает друг на друга, чтобы они сами себя уничтожили. И ждёт новых гостей. Теперь вот вас, – она кивнула на остолбеневшего юношу.

- Мой отец никогда не творил зла, – тихо сказала Кристи. Отблески разгоревшегося костра плясали в её широко распахнутых глазах. – Он любил борьбу, опасность, риск, но никогда не унижал, не добивал. Он был хорошим человеком.

- Если это так, он может вырваться из Дома, – равнодушно произнесла старуха. – Если нет – Дом не выпустит свою законную добычу.

- Кристи, это безумие, – взорвался Сирил. – Ахинея какая-то. Тонгва, чумаши, вожди племён, проклятые места… Вы можете сказать, – развернулся он к старухе, – жив или мёртв Стивен Прайс?