Возвращение императора

— Да, мне говорили. И я слышал рассказы про вас… но предпочитал полевую работу по случаю. Однако, если бы вы просто хотели меня убить, зачем представляться перед началом? Прямое столкновение может вызвать потери с обеих сторон. Тем более что вы отнюдь не «юный герой».

— Неточно, — произнес Махони, и его непринужденность на мгновение пропала. — Если бы я не охотился за еще большими сволочами, я бы отличным образом пробрался сюда и своими руками вырвал ваше сердце.

— Поосторожнее, Махони. Вы поправили меня, когда я сделал ошибку. Возвращаю комплимент. Не следует воспринимать все так лично — в нашей-то работе. Это граничит с самоубийством. Но поскольку на повестке дня не это, давайте сменим тему. Можете сказать своим воинам — сколько их там у вас, — чтобы расслабились и отдыхали.

Венлоу прошел к столу и положил ладонь на что-то напоминающее пресс-папье.

— Мои люди останутся внизу. — Он уселся и жестом пригласил Махони последовать его примеру. — Я, пожалуй, догадываюсь, чего вы хотите. Но все-таки скажите сами. Полагаю, это как-то связано с нелепым трибуналом.

— Да. Нам нужно, чтобы вы засвидетельствовали заговор. Публично.

— Я? На трибуне? Это будет для меня новым опытом и, боюсь, не слишком благоприятным для будущих перспектив работы.

— Жизнь показывает, что они и сейчас у вас не радужные. — Махони многозначительно взглянул в окно на пустые стойла.

— Обстоятельства последнего задания вынудили меня быть максимально осторожным в отношении личности моего нанимателя. Я отказался от нескольких очень шикарных дел, и все из-за моей боязни потерять лицо, из-за стремления к высшей цели…

— Бедняга!

Венлоу игнорировал сарказм Махони.

— Допустим, я все-таки соглашусь. Я встаю в зале суда и говорю. Что именно? Что я был нанят неким Сулламорой после того, как ранее успешно решил для него несколько задач? Что я обнаружил и развил в Чаппеле ценные для выполнения задачи качества, а затем направил его? А также все подробности моей работы? Все?

— Конечно нет. Сулламора мертв. Никто за него не даст и гроша. Нам нужны другие — Кайс, Мэлприн, Краа, Ловетт.

Венлоу цыкнул зубом.

— Вы хотите от меня больше, чем я могу дать.

— Дадите.

— Вы не поняли. Я физически не могу дать вам такие сведения. Я лишь засвидетельствую: мол, имею моральную уверенность в том, что остальные члены Тайного совета, без сомнения, являлись участниками заговора. Но доказательства… Сулламора никогда не упоминал при мне их имен. Я с ними никогда не встречался и с их прямыми представителями тоже. Нечего смотреть волком, Махони. Я могу доказать. Мое присутствие здесь… Я летал на Прайм, не отрицаю. Но вот уже более двадцати лет возвращался в свой дом, вместо того чтобы исчезнуть в новой личности и в той части Вселенной, где меня совершенно не знают. Я не бегал за заработком. Я не приходил к каждому в поисках задания и денег. Сейчас, если эти идиоты из Тайного совета с измазанными кровью руками проникнутся мыслью, что я был агентом-посредником при том контакте, не думаете ли вы, что они организуют мое исчезновение?

Махони сохранял непроницаемое лицо, однако ему совсем не понравилось то, что он услышал.

— Итак, Махони, не я, оказывается, ваше дымящееся ружье; и не знаю я, где оно вообще валяется. Я и так-то показания даю вам с неохотой. Но говорить буду лишь то, что знаю. И все.

Венлоу налил себе еще бокал пунша и приглашающе качнул половником в сторону Махони. Тот помотал головой — нет. Венлоу вернулся в кресло.

— Тупик? Тупик. Убить меня?.. Попробуйте. Но сами вы определенно не уйдете живым. Вы сказали, что ищете более отъявленных сволочей, чем я. Полагаю, вам хочется увидеть, как их схватят.

— Не такой уж тут тупик, — ответил Махони. — Собирайтесь, поедем со мной в Ньютон. Может быть, вы говорите правду, а может быть, ложь. Там разберутся.

— Сканирование мозга? Никогда. Известно, сколько людей под колпаком умирают или сходят с ума. Если вы предлагаете такой вариант, лучше я благополучно сдохну здесь в драке с вами.

— Вы не умрете и «жженоголовым» не станете. Сканированием займется Рикор. Она…

— Знаю, знаю. Однако скажу как на исповеди: мысль о том, что кто-то будет бродить по моей душе, приводит в содрогание.

— Согласен. Жалко того несчастного, который будет бродить по вашей душе.