По возвращении Петр прошел прямо в кабинет Президента, плотно закрыв за собой дверь. Помощник, привставший с места, увидев Петра, не решился его остановить. Не утерпев, он тихонько подошел к плотно прикрытой двери и стал прислушиваться к разговору. К сожалению, кроме гула голосов невозможно было разобрать ни слова. Скоро в приемную вошли, и ретивый служака вынужден был вернуться за свой стол.
Правители разговор вели наедине. Вскоре в Кремле узнали, что за закрытыми дверями происходит что-то очень важное. Постепенно в приемной собралось много народа. Ответственные лица тщетно старались прислушаться к происходящему в кабинете. Оттуда время от времени доносились громкие голоса, крики, даже вроде бы звук падающей мебели, а потом снова тишина.
– Что там, Лавр? – заискивающе заглядывая в глаза, спрашивал Завистный. Со времен появления в Кремле Петра он бросил привычку с высоты своего воробьиного роста смотреть орлом на остальных соколов. И вообще стал проще и незаметнее.
– Заседают, – лаконично ответил Лавр, обсудив этот вопрос с помощником Президента.
– О чем?
Лавр пожал плечами.
– Список главных ответственных и все последние коррупционные дела! – раздался из селектора голос Президента.
Помощник мгновенно отреагировал и взялся за работу.
– Что за секретные сборища?! – истерично зашептал Незванный Скопидомку.
– Роют, – ответил тот, и оба понимающе переглянулись.
Добывайло угрюмо молчал, что-то обдумывал. Временами он потирал руки, а затем, будто вспомнив о чем-то, чесал затылок.
Горемыко, достав платок, вытирал пыль с дорогого ботинка.
Громовой голос Петра стал прорываться в приемную, но слов было не разобрать.
Горемыко нервно подтянул галстук вверх, чуть не задушив себя.
Завистный поймал Лавра за пиджак и уволок в угол.
– Слушай, ты это… в курсе, что там происходит? За какой срок коррупционные дела? – спросил он.
– Не могу знать, – по-солдатски ответил Лавр Семенович. – Мое дело маленькое – отнеси, принеси, позвони, проверь.
– Что позвони? Что проверь? – спросил, закрывшуюся за Лавром дверь Завистный. – С чего это вдруг и он таким маленьким прикидывается? Как ты думаешь, Валентин Георгиевич?
Незванный ничего не думал, он нервничал.
Приехал и Александр Викторович. Он сидел здесь же, на случай, если понадобится его присутствие, и время от времени вытирал холодный пот со лба.
Подъезжали и другие главные ответственные. В приемной было не продохнуть.
Часа через три стукнула дверь. Петр, красный, потный, решительный, молча ринулся к себе.
Ожидавшие переглянулись. Что бы это значило?..
Они окружили Александра Викторовича как последнюю надежду и стали заискивающе заглядывать ему в глаза. Но ответов не было и у премьера.
Через некоторое время из кабинета вышел Президент. Окинул всех взглядом, нахмурился и вышел из приемной.
Александр Викторович, последовал за ним. За премьер- министром потянулась цепочка из остальных. Они шли по бесконечному белому коридору, и им представлялся Высший суд. Красные шторы были как зарубки об их деяниях. Кто- то шел спокойно, а кто-то молил: «Пушинку, пушинку, положите!».
Они судорожно вспоминали, что сделали для страны, не заботясь о собственном кармане. Были и такие дела. «Учтется на суде!» – мелькала надежда.
Президент шел, как будто не замечая вереницу шедших сзади. Он тоже проходил свой суд. Были и у него дела, тянувшие на дно! И он был опутан связями, которые желал бы оборвать. Видно, время пришло… Он обдумывал разговор с Петром и без стука вошел в его кабинет.
Зная, что в приемной ловят каждый звук, каждое движение, он оставил дверь приоткрытой и на глазах у всех пожал Петру руку.
Ожидавшие в приемной молча переглядывались, понимая – жди перемен!
О том, что было решено, все узнали из трансляции прямого обращения Президента и Петра на следующий день.