Возвращение из мрака

В связи с тем, что разговор принял свойственный нынешним дням шизофренический уклон, я по-хозяйски заново наполнил рюмки. Туманные глаза полковника подернулись мечтательной дымкой.

– Прозит, Володя!

– Прозит, Петр Петрович… Как, интересно, ваши аналитики объяснили это явление?

Квазимодо положил в рот шоколадную конфету и сладко ею хрустнул.

– А никак. Научного объяснения не существует, а теорий, замешанных на мистике, советская власть не признавала.

– Значит, получается, Атаев, возможно, окончательно не умер, а с Гараевым вообще ничего нельзя поделать? То есть, нельзя элементарно его убрать?

– Нет, Володя, нельзя, – полковник сурово насупил брови. – Это все пустые мечтания. Если хотите знать мое мнение, думаю, все нынешние господа, так называемые хозяева жизни, исчезнут все сразу, а не поодиночке. Как и возникли. Ведь вспомните, как все было. Мы однажды проснулись утром, и нам объявили, что Союза больше нет, и денег ни у кого нет, зато каждый может получить ваучер и купить на него две «Волги». Потом народец начал вымирать, а все союзное имущество поделила между собой сотня, другая никому не известных людишек. Впоследствии их прозвали олигархами. Никто до сих пор не может понять, как это произошло. Причем, не только у нас. Не могут понять и за бугром… Но дальше больше. Теперь осталось землю оприходовать. Я видел карту новой приватизации. Там, к примеру, Сибирь-матушка обозначена как страна Бурундия. И перейдет она во владение какого-нибудь Роллс-ройса Рокфеллеровича. Со всем, что на ней есть, – с озером, алмазами, нефтью и, разумеется, россиянским народишкой, всеми этими мужичками-лапотниками и бабами в сарафанах… Но как началось, так и кончится. В один прекрасный день из того же телевизора вдруг узнаем, что все как было, так и осталось. Кроме советской власти. Советская власть больше никогда не вернется. Нечего и надеяться.

– Вам хотелось бы, чтобы вернулась?

– Хотелось бы, – просто ответил Дарьялов. – При советской власти я был бедный, но честный. Все меня уважали. А теперь я сам себя презираю, хотя деньжата завелись, скрывать не буду. Да что деньги, Володя? Мы ведь так и остались русскими, только трепаться об этом не надо. А что для русского деньги? Повод, чтобы покуражиться. Не больше того. Смысла жизни они в себе не несут. Такими нас, Володя, Господь создал. Не умеем богатством наслаждаться. Оно давит на нас, если в больших количествах скопляется. Душу мутит. С ума иной раз сводит. Разве я не прав?

Может и прав, только я не понял, отчего он сделался пьяный. Не от трех же рюмок. Да и меня нехорошо повело, куда-то в левую сторону. Сам не заметил, как опять очутился в машине за баранкой, в своей старенькой «шестехе». И следующий поступок, который совершил, был совсем хмельной. В бардачке лежал «мобильник», которым я так редко пользовался, что почти о нем не помнил. Копейку экономил. Год назад, тоже по пьяной лавочке, раздухарился, Каплун, конечно, подначил, и приобрел дешевенькую «мотороллу» за шестьдесят баксов, и даже периодически ее подкармливал. Сейчас, сунув в пасть сигарету, достал из бардачка и, не мешкая, набрал домашний номер Стеллы.

Ответила после пятого звонка, полусонным голосом. Краем глаза я глянул на часы: начало двенадцатого. Утро. Для работниц ночного конвейера вообще спозаранок. Хотя с другой стороны, она теперь узница любви. Какой там конвейер.

Я назвался: помните, тот мужчина, который приходил по поводу похищения сына, Володя Шувалов.

– Нашли, Владимир Михайлович? – спросила без энтузиазма, однако продемонстрировав феноменальную память на имена. Такой она и должна быть при ее занятиях. А какие у нее занятия? Пожалуй, перефразируя фразу из когда-то популярного фильма, можно сказать: есть такая профессия – облегчать тяжелые карманы мужчин.

– Стелла, возникла острая необходимость повидаться. Не удивилась. Просыпаясь окончательно, уточнила:

– Со мной?

– Ну да. Есть кое-какие идеи. Может, вас заинтересуют.

– Говорите.

– Что вы, по телефону нельзя. Все телефоны на про-слушке.

– Володя, вы немножко выпили?

– Три рюмки коньяку. Но перед этим несколько дней ни грамма. Все время ушло на безрезультатные поиски.

– Тогда соберитесь с мыслями и четко объясните, что вам от меня надо?

Прозвучало насмешливо, но не резко. Хватка у нее, конечно, железная, знает, как обращаться с мужчинами. Но я должен был проверить, не померещилась ли мне искорка обещания с ее стороны. Ведь она меня уже выпроваживала, но потом вдруг остановила – и рассказала о дочери Гараева, студентке Оксфорда. Ее никто не дергал за язык. Она многим рисковала, делясь этой информацией. Почему? Только ли из ненависти к Исламбеку? Но суть даже не в этом. Когда она сообщила о Марианне, она тем самым дала мне высокую оценку как мужчине. Как мужчине, способному использовать взрывоопасные сведения, извлечь из них пользу. Она могла так подумать только в том случае, если…

– Стелла, вы отказываетесь?

– От чего?

– От встречи. От чашечки кофе. Я угощаю. Услышал в трубке короткий смешок, затем прямой и честный вопрос:

– Вы что же, Володя, решили со мной переспать?