Возвращение из мрака

– Мне так плохо, одиноко, Камил. Мой друг оказался подонком, избил и забрал всю выручку. Мне необходимо выпить, понимаешь?

Молодой человек извлек из кармана куртки кожаное портмоне – и протянул ей пятисотенную купюру.

– Этого хватит?

Женщина не взяла деньги, как-то испуганно отшатнулась.

– Ты не так понял, Камил. Я просто хочу побыть с тобой.

– Ты проститутка?

– Ну да, – ответила почти весело. – А за кого ты меня принял? Но я не больная, не волнуйся. Я слежу за собой.

– Почему хочешь выпить именно со мной?

– Не знаю, – сквозь торопливый макияж проступил легкий румянец. – Думаю, с женщинами, которые тебя увидят, это будет случаться часто.

Он все еще не принял решения, и женщина почувствовала, как защемило сердце. Словно оттого, согласится он или нет, зависела ее судьба.

– Камил, тебе нужна женщина, я не ошибаюсь, это моя профессия. Пойдем ко мне. Мне не нужны твои деньги, честное слово. Я и так сделаю, что захочешь. Я ведь, похоже, первый человек в Москве, который тебя о чем-то пороешь Плохая примета, если откажешься.

– Мне плевать на приметы, – усмехнулся Камил. – Но ы дала жетон. Хорошо, пойдем. Только ненадолго.

Через полчаса оказались в однокомнатной квартире за злом, покрытом яркой клеенкой, на котором стояла буша отличной шведской водки, пакет апельсинового сока «Чемпион», множество закусок: ветчина, копченая рыба, баночка красной икры, сыр и крупные, с кулак, антоновские яблоки. По дороге заглянули в магазин и отоварились на славу. На кухне, кроме стола, четырех стульев старенького, с оббитой краской, облупившегося шкафчика с посудой, ничего не было. Не было даже холодильника. Тамара объяснила, что сняла квартиру недавно, без мебели, и еще не обустроилась как следует. Собрав на стол, она открыла заветную бутылку и наполнила водкой две чайных чашки.

– Давай, милый, за наше знакомство.

– Я не пью, – улыбнулся Камил. – Только сок.

– Как, вообще не пьешь?

– Вообще. Но ты не стесняйся, пей.

Она не собиралась стесняться, с печальным вздохом осушила чашку и тут же, не закусывая, налила вторую.

– Наверное, и не куришь, да?

– Не курю.

– Твоя вера не позволяет?

– Не только вера… – в подробности он вдаваться не стал. Приготовил себе бутерброд с икрой, отпил сок прямо из пакета.

Поневоле залюбовался женщиной. После водки ее глаза влажно заблестели, пышная грудь колыхалась при каждом движении, она то и дело облизывала губы. Чуть помешкав, выпила вторую чашку, блаженно потянулась.

– Ах, как хорошо… Спасибо, милый… можно мне закурить?

Заискивающая интонация не могла его обмануть, женщина наощупь, профессионально искала путь к его сердцу.

– Зачем спрашивать, Тома. Ты здесь хозяйка.

– Если не любишь, когда женщины курят, не буду. Добродушная улыбка не сходила с его лица.

– Я еще не знаю, что люблю, а что нет. Жил далеко, в глуши, там женщины были другие.

– На зоне?! – в деланном испуге всплеснула руками. – За что же тебя? Непохож на бандита.

– На той зоне, откуда бежать неохота. – Пора было уходить, но он отчего-то медлил. Сумеречная истома сводила грудь. Он знал, что с ним происходит. Это называлось на человеческом языке вожделением, похотью. Немного оголодал в горах, готов взять первую подвернувшуюся под руку самку. Наверное, это стыдно, но так сладко плавать в этой истоме, словно в блескучих, теплых волнах. Сбросить одурь легко, но зачем?

Тамара уже опрокинула третью чашку, но не опьянела. Напротив, в глазах засветился ум и веселая усмешка. Она вся окуталась сигаретным дымом, который серыми всполохами утягивался в открытую форточку. К еде не притрагивалась, только отгрызла бочок у яблока.

– Правда хочешь, чтобы рассказала?

– Только без вранья.

– Без вранья бабы не умеют… А что хочешь знать?

– Есть ли у тебя душа.