Возвращение из небытия (сборник)

Таковы реалии той «странной войны», с которыми пришлось разбираться новому секретарю Совета безопасности и полномочному представителю Президента России в Чеченской Республике А. И. Лебедю. Нужно было остановить преступную «мясорубку», найти максимально возможный вариант решения чеченской проблемы с наименьшими потерями для России, не позволить начаться процессу распада её территории на удельные княжества. Но как это сделать, когда слабость центра, беспомощность силовых ведомств стала очевидной всему миру, когда на указания секретаря Совета безопасности о срочном развертывании работ по созданию резервной группировки войск из 15 мобильных бригад в полуторамесячный срок Министерство обороны и МВД Российской Федерации ответили, что срок готовности таких бригад возможен только к исходу 1999 года?!

Лебедь, с присущей ему настойчивостью, искал выход в различных инстанциях, ведя переговоры и с А. Масхадовым, и с руководством Института анализа и управления конфликтами и стабильностью, и с ведущими специалистами международного права Дипломатической Академии МИД России, со всеми заинтересованными министерствами и учреждениями.

Как эффективно остановить кровопролитие, придумали быстро. Создали совместные комендатуры, где за порядком в населённых пунктах стали следить совместно представители федеральных войск и оппозиции. Вчерашние неприятели гораздо быстрее политиков нашли общий язык. Но и политическую формулу для начала процесса мирного урегулирования в Чеченской Республике Александр Иванович тоже ухитрился придумать. Так, в первом пункте «Принципов определения основ взаимоотношений между Россией и Чечнёй», подписанных в Хасавюрте 31 августа 96-го года, записали: «Соглашение об основах взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской Республикой, определяемых в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, должно быть достигнуто до 31 декабря 2001 года».

Это означало, что до указанного срока чеченская сторона не муссирует вопрос о статусе Республики, а правительство России ищет дальнейшие средства нормализации взаимоотношений со своим субъектом Федерации.

Таким образом «мавр сделал своё дело» – необходимую передышку для «поправки здоровья» и собирания сил Россия получила. Но въедливый генерал Лебедь вскрыл и причины неудач военной кампании, и виновных ответственных лиц. Появилось в прессе его заявление на эту тему. Запахло большим кремлёвским скандалом. «Мавра» нужно было срочно «уйти»…

И 16 октября 1996 года министр МВД А. С. Куликов на пресс-конференции разгласил сведения, составлявшие государственную тайну по процессу урегулирования кризиса в Чеченской Республике, обвинив А. И. Лебедя в создании резервной группировки войск в целях государственного переворота…

Знакомый почерк спецслужб со сталинских времён – свалить всё с больной головы на здоровую.

12 мая 1997 года, подписывая Договор о мире и принципах взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской Республикой Ичкерия, Б. Н. Ельцин собственноручно вычеркнул из документа пункт о необходимости руководствоваться «хасавюртовскими соглашениями», освободив тем самым чеченскую сторону от обязательств не поднимать вопрос о статусе Республики. Страсти стали накаляться с новой силой. Но при чём здесь Лебедь?

К народному заступнику (На родине Н. И. Махно)

Ещё в юношеские годы довелось мне услышать от участников Гражданской войны, среди которых были оба моих деда, о вооружённом мятеже в Сальских степях против диктатуры большевиков, поднятом в 1920 году одним из создателей красной кавалерии, сподвижником Б. М. Думенко и С. М. Будённого, командиром бригады Первой Конной армии Григорием Маслаком. Мятежный комбриг объявил себя сторонником Н. И. Махно и, объединив своих конников с отрядом атамана Брова, успешно действовал в течение года в междуречье Дона и Маныча, наводя ужас на представителей новой власти в хуторах и станицах. Его повстанцы останавливали поезда, следовавшие в Астрахань, на какое-то время занимали столицу Калмыкии город Элисту.

В советский период образ Нестора Махно и других народных вожаков, не согласных с политикой центральных властей, изображался только чёрными красками, под стать знамени махновцев, напоминавшему изображением черепа с перекрещенными костями пиратский роджер.