Возвращение из Трапезунда

После обеда Кирилл Федорович закурил сигару и, усевшись в кресло, начал задавать обязательные вопросы об университете и экспедиции, о которой был наслышан, а со своей стороны поведал, как сложно работать в условиях военного времени.

Андрея стало клонить ко сну. Евдокия Матвеевна, заглянувшая в залу с кофе для мужчин, заметила его сонный вид и стала было требовать, чтобы он часок поспал, и даже, коварная, добавила: «Я бы могла вам постелить в Лидочкиной комнате», но Андрею стало неловко, и он, воспользовавшись тем, что Кирилл Федорович возвращается на службу, тоже вышел в город, оставив чемодан и обещав отужинать у Иваницких.

Андрей проводил Кирилла Федоровича почти до самого порта, откуда надо было сворачивать наверх, к отчиму. Разговаривали по пути они мало, оба стеснялись знакомства, к которому не стремились. Кирилл Федорович дважды забыл отдать честь встречным офицерам и был недоволен собой. Военный катер ушел, но чайки крутились над молом, ждали, что он вернется и их снова будут кормить хлебом. Ветер еще более усилился, и море заволокло мглой.

Перед тем как расстаться, Кирилл Федорович вдруг сказал с осуждением:

— Ваш отчим купил мотоцикл. Совершенно не понимаю, зачем это в его возрасте.

Филька встретил Андрея на улице и помчался рядом, подпрыгивая и стараясь лизнуть в лицо. Глаша была на дворе, она кормила кур.

— Андрю-у-уша, — сказала она, — неужто ты?

Она поставила миску с кашей на землю, обняла Андрея и прижалась лицом к его груди.

Глаша повела его в дом. Он увидел, что она похудела и шла не так упруго и весело, как раньше.

— Заходи, — сказала она. — Твоя комната тебя ждет. Где твои вещи?

— Я их оставил, — сказал Андрей.

— Ага, у Иваницких, — сказала Глаша как о само собой разумеющемся. И не надо было ничего объяснять. — Чаем напоить тебя?

— Спасибо. А где Сергей Серафимович?

— Я его в последнее время редко вижу, — сказала Глаша. — Он в Керчь укатил на мотоцикле. Все в делах.

— Ботаника?

— Если бы ботаника!

Глаша поставила чайник на горячую плиту. Они сели за кухонный стол. Все так же блестели медные кастрюли и тазы и стояли бокалы в буфете. И скатерть на столе была та же — белая с красными полосками. А Глаша изменилась. Даже глаза потускнели.

— Давно ты у нас не был, — сказала она. — Кажется, что тысячу лет. Спасибо тебе за открытки. Спасибо, что не забывал.

Она стала собирать на стол и молчала, хотя всегда раньше была говоруньей. А Андрей подумал, как хорошо, что нет отчима. Не надо с ним разговаривать и чувствовать себя преступником без срока давности преступления.

Чай был вкусный, как прежде. Но есть Андрею не хотелось, и это огорчило Глашу.

— Я пообедал, — сказал он.

— Ну да, конечно, у Иваницких. Красивая девушка, — сказала Глаша. — Я уж к ней присматривалась.

— Тебе тетя написала?

— Нет, зачем же? Ты тогда на Рождество приезжал, помнишь? Так Сергей Серафимович тебя с ней видел. На набережной. Мы сидели с ним, ждали, что ты придешь. А ты не пришел.

— Мне надо было уехать.

— Понимаю, понимаю, — сказала Глаша. — Да ты не красней. Легко ты краснеешь, это в жизни вредно. А Лида к нам приходила.

— К вам? Она мне не писала об этом.

— Как же. Варенье черешневое принесла. Тети-Манино. Сергей Серафимович считает, что никто лучше ее варить не умеет. С цедрой. Каждая ягодка отдельно плавает. И Сергею Серафимовичу Лида понравилась. Он так и сказал.

— А тебе?

Это не надо было спрашивать. Глаша отвернулась и сказала куда-то в сторону:

— Я же говорю — красивая девушка!

— А как ты себя чувствуешь? — спросил Андрей.

— Хвораю иногда, а так ничего. Старая стала. Четвертый десяток. Еще чаю налить?

— Нет, спасибо.

— Ты ночевать останешься?

— Не знаю еще. А Сергей Серафимович когда вернется?

— Он только вчера уехал. Дней пять будет мотаться. Еле живой вернется.

Андрей посмотрел на ходики, висевшие у буфета. Был шестой час. Еще не поздно взять вещи у Иваницких и вернуться к ночи в Симферополь.

— Сходи к Иваницким за вещами, — сказала Глаша, угадав мысль Андрея. — Ночевать будешь здесь.

Андрей вернулся только в десятом часу, потому что ужинали у Иваницких не спеша, с вином и разговорами.