Возвращение к истоку

Петр резко повернул голову, замечание ему не понравилось, но… Но наткнулся на взгляд Шайи и сразу остыл. Шайя улыбалась, и улыбка была… неожиданно теплой. В пещеру снова ворвался грохот, сделав ответ невозможным. Петр был опытным пилотом. Он легко узнавал звуки сражения, бушевавшего снаружи. Рев ракет. Басовитое уханье гаусс-пушки. Наверняка и лазеры правят бал, но их сейчас не услышишь, гул и шипение высокоэнергетических лучей не проникали так глубоко.

Неожиданно все стихло.

Наступившая тишина казалась звенящей.

― Как думаешь, чужаков… ― Шайя осеклась, голос прозвучал неожиданно громко, и продолжила уже почти шепотом: – …чужаков отбросили?

― Надеюсь. Нужно выждать, пока ситуация не прояснится.

Не будь здесь Шайи, Петр уже подался бы на разведку. Но он знал, что она обязательно увяжется за ним и никакие уговоры не помогут. Он слишком хорошо ее знал. И не хотел ею лишний раз рисковать. Он нашел ее и не собирался терять снова, по глупости. А еще он нестерпимо, до чертиков в глазах, хотел ее обнять. И не решался. Он потратил много сил ради этой встречи и боялся обмануться в ожиданиях, боялся, что разочарование наступит слишком быстро.

― Ладно, ― согласилась Шайя. ― Выждем. Так как ты здесь оказался? На Пустоши?

― Вообще-то я тебя искал, ― неловко сказал Петр и нахмурился. Не хватало еще чувствовать себя виноватым по какой-то непонятой причине. Это она должна объясниться, почему смылась без всяких предупреждений. Он чуть с ума тогда не сошел…

― То есть твое появление ― все-таки не случайность?

― Нет.

Неожиданно Шайя сделала то, что он сделать не решался ― ее прохладная ладонь легла на затылок Петра, а ее лицо ткнулось ему в шею. Петр замер, даже дышать перестал. Только ради этого момента стоило проделать весь путь. Снова и снова.

― Петр, ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть, ― сказала она еще тише. ― Я только сейчас поняла, как мне тебя не хватало.

― Больше не убежишь? ― так же тихо спросил он, нерешительно обнимая ее свободной от оружия рукой за талию. Запах ее волос. Ее кожи. Он уже начал его забывать и втайне боялся, что уже никогда не почувствует его. Запах родного человека.

― Нет, конечно же нет.

― А почему… сбежала?

Глупо было спрашивать. Дурак. Какая теперь разница? Главное, что…

Шайя хмыкнула ему в плечо:

― Дурой была. Показалось, что ты ограничиваешь мою свободу, навязываешь правила, которые мне не подходят. А ты просто оберегал меня. Защищал от себя самой. Как же ты меня нашел? ― Она подняла лицо, взглянула на него подозрительно блестящими в темноте глазами. Слезы? Нет, только не это. От слез Петр терялся совершенно. Глотку кому-нибудь порвать или в челюсть двинуть ― без проблем, а слезы… ― Когда я заключала контракт, то специально выбрала вариант, в котором место службы засекречено.

― В нашем мире все продается и все покупается, ― внезапно охрипшим голосом сказал Петр. И виновата была не только вившаяся вокруг пыль.

― Не настолько. Видимо, ты очень хотел меня найти.

― Еще бы.

Он почувствовал, как она гладит его по щеке. И легкое быстрое прикосновение ее губ к его губам. И на Петра нахлынуло ощущение сумасшедшего счастья. Такого просто не бывает. Он готов был порвать любого, кто бы им сейчас помешал, голыми руками. И был совершенно уверен, что способен это сделать. Любой чужак, который к ним сейчас сунется, найдет свою смерть. И пусть даже спасатели идут ко всем сучьим чертям.

― Я тебя кое о чем попрошу, ― шепнула Шайя. ― Обещай, что выполнишь мою просьбу.

― Да, ― не колеблясь, согласился Петр. ― Выполню.

― Когда все закончится, мы оставим службу. Вместе. Сможешь это сделать для меня? Для нас? Осядем на гражданке. Найдем дело по душе. И больше никаких сражений. Согласен?