Возвращение к истоку. Передача светильника

- Так случилось как раз именно потому, - сказал Будда, - что ты никогда не просил. Фактически, ты отбросил желание. Ты подбирался все ближе и даже начал опасаться, что уже вот-вот все случиться, поэтому ты прятался по углам и никогда не задавал вопросов. И я знал, что ты испытаешь просветление раньше, чем кто-либо еще, потому что у тебя были все необходимые для того качества.

Сам того не ведая, ты выполнил все условия. И не сердись на меня; я тут ни при чем. Ты, и только ты ответственен за случившееся.

- У меня есть только одно желание, - сказал Махакашьяпа, - хоть я и стал просветленным - и это потрясающий опыт - позволь мне, пожалуйста, пока ты жив, не покидать тебя. Позволь мне остаться в твоей коммуне и следовать за тобой повсюду, куда бы ты ни шел. - Это была передвижная, бродячая коммуна - пара дней здесь, пара дней там.

- Я не могу отказать тебе, - ответил Будда. - Ты никогда ничего не просил.

Махакашьяпа навсегда остался в коммуне Гаутамы Будды. Когда Будда умер, он заговорил. Его спросили почему, и он ответил: «Теперь я должен создать такую же атмосферу ради тех, кто еще не отведал вкуса ученичества. У меня не было намерений становиться мастером, но судьба не позволила мне не стать им. Сам я хотел умереть до Будды, чтобы избежать этой ноши».

Он оказался одним из числа великих мастеров, того же масштаба, что и сам Будда, и он стал родоначальником целых поколений великих учеников и великих мастеров.

Я уже говорил о дзене и говорил, что именно Махакашьяпа, а не Гаутама Будда, начал тот процесс, который позднее вылился в дзен, потому что именно его ученик - Бодхидхарма - принес послание в Китай. Возможно, что Гаутама Будда и не согласился бы со всем, что являет собой дзен, потому что настоящим мастером дзена и его основ был Махакашьяпа, чья личность полностью отличается от личности Будды - он был менее серьезен, он умел шутить, и в нем не было даже намека на благочестие.

Человеком, сыгравшим в результате решающую роль, стал Бодхидхарма - он принадлежал к пятому поколению учеников Махакашьяпы. Он сильно повлиял на придание дзену определенных характерных черт, которыми он обладает и по сей день. Бодхидхарма продвинулся далеко, но все же он идет от Махакашьяпы. У него великолепное чувство юмора, он очень прям, он незнаком ни с этикетом, ни с хорошими манерами, он донельзя прост и невинен, он не получал философского образования, он говорит как простолюдин. Но простые слова, исходящие из уст человека, подобного Бодхидхарме, обладают такой свежестью, такой властностью - большей, чем когда-либо обладали слова любого философа.

Слова философа туманны, расплывчаты, громоздки - много шуму из ничего. Бодхидхарма говорит с телеграфической точностью: если можно обойтись десятью словами, он не произнесет одиннадцатого. Но кто бы мог подумать, что этот тоненький ручеек, исходящий от такого тихони, как Махакашьяпа, вдруг обернется наичистейшей в мире сущностной религиозностью. Но Махакашьяпа обладает качеством скромности - он настолько скромен, что отбрасывает саму идею просветления, идею истины. Несомненно, он пережил нечто в присутствии мастера: он готов оставить все, включая даже истину. Если Гаутама Будда отправляется в ад, он предпочел бы пойти в ад за ним - рай его не интересует.

Это странное явление, о котором на Западе не имеют ни малейшего понятия. Запад знает студентов, и хотя Запад знаком со словом «ученик», все же там никогда не переживали это понятие глубоко экзистенциально. Слово «ученик» имеет тот же корень, что и слово «учение», а первоначальным значением слова «ученик» является способность слышать.

Слышать может каждый, но не как ученик. Обычный человек слышит, потому что имеет уши. Но ученик слышит не только ушами, а всем своим существом, своим сердцем. Пока он слушает, он не размышляет, правда это или неправда. Так поступает студент. Ученик же просто пьет, впитывает, позволяет услышанному проникнуть в каждую клетку своего естества.

Кульминацией ученичества становится посвящение. Если ученик прилежен, он входит в новую фазу - фазу посвящения. Больше он не видит различий между собой и мастером. Теперь они два тела с единой душой. Теперь он даже слышит то, что не произносится, понимает то, на что не указывается. Он начинает ощущать вибрации существа мастера. Посвященный ученик - совершенно незнакомое для Запада понятие. Ты прав: то, что случается - не от мира сего. Оно случается в этом мире, но оно не от сего мира. Мы же пытаемся принести сюда этот иной мир, протащить его в наш мир контрабандой.

Вопрос третий:

Возлюбленный Ошо,