Возвращение к любви

Он посмотрел на часы: уже два. Как быстро пролетело время! «И я всегда буду вынужден заниматься такими делами?.. Когда же работать?..» — в растерянности думал Михаил.

А Мога как в воду канул. Куда он мог поехать? Со вчерашнего дня — ни звука. Может быть, Назар знает что-нибудь? Михаил вышел, бегом поднялся по широкой лестнице Дома культуры, поспешил на второй этаж в «запасной кабинет» Назара, где тот укрывался со вчерашнего дня, чтобы основательно подготовиться к семинару.

Назар успокоил его, сказав, что Мога, вероятно, поехал в Кишинев решать именно те вопросы, о которых говорил Лянка…

— Ты не волнуйся, не сегодня-завтра он появится, — говорил Назар, впрочем и сам обеспокоенный столь неожиданным отъездом Моги. Возможно, тот нарочно уехал, чтобы дать Лянке самостоятельность.

— Мы должны привыкать разбираться во всем без Моги, — улыбнулся Назар.

— Да, — вздохнул Лянка и рассказал о визите сварщиков.

— Иногда не мешает быть крутым, — подбодрил Назар Лянку, хотя в душе не оправдывал резкости Михаила. Но сейчас ему не хотелось читать мораль. Будет подходящий момент — он напомнит Михаилу про сегодняшний случай.

— Ты уже обедал?

— Нет, не успел, — ответил Михаил.

— Пошли! Нас ждут жены. И вообще в будущем ты должен позаботиться о режиме и точно следовать ему! Не заставляй секретаря голодать до трех часов дня, — засмеялся Назар. — Какой прекрасный день! — Назар глубоко вдохнул в себя свежий воздух и обвел глазами залитое солнцем село. — Посмотри, как весела наша Стэнкуца, как рада, что пришла наконец весна!…

— Первая весна без Моги, — задумчиво произнес Лянка.

19

Около часа беседовали они дома у Вали. Анна приехала к полудню, сначала зашла в правление, надеясь застать там Могу и договориться с ним насчет работы. Она не могла больше оставаться в Албинице, Илья снова пришел в воскресенье вечером, был пьян, говорил гадости. Криво усмехнувшись, бросил, что она, мол, не успела развестись, как уже приводит к себе мужиков!

Хорошо еще, что он не знал, кто был у нее.

Анна чувствовала себя одинокой, особенно после отъезда дочери. Мать настаивала, чтобы и Анна приехала: найдется для нее работа в колхозе. Анна ответила, что подумает, ждала, сама не зная чего, надеялась, что с отъездом все уладится само собой, что ей не придется ничего решать.

И тут появился Павел. Она приняла и не приняла его, говорила и не говорила с ним. Она ждала его приезда, а когда увидела, захотела, чтобы он поскорее уехал и все стало ясным.

Но ничего не прояснилось. Потому что он не ушел, а просто растворился в ночи, в пространстве… Через день она получила открытку с видом Кишинева, в которой он в нескольких строчках сообщил, что благополучно доехал и просит прощения за причиненное ей беспокойство…

Как похожа была эта открытка на те, давние письма, она так и просилась лечь в одну пачку с ними. Действительно, надо было отдать ее тетушке Иляне, чтобы она спрятала в сундук.

Но Анна положила открытку в сумочку. Как вещественное доказательство против Павла, — он снова смутил ее покой! За немудреными строчками жила беспокойная любовь. Так земля хранит до поры под снегом свое тепло. Лишь теперь, получив открытку, которой Анна не ждала после такого прохладного расставания, она всем сердцем, всей болью поняла и те старые письма, казавшиеся иногда слишком обыденными.

Скоро в Албинице вновь зацветут акации, липы, как в письме Павла.

Только душа ее не имела уже таких сил, как у этих деревьев.

Можно ли что-нибудь изменить?

В Стэнкуцу она приехала расстроенная, сама еще не зная, что принесет ей эта дорога. Останется ли она в Стэнкуце или дорога поведет ее дальше?

Она не застала Могу в правлении и даже обрадовалась: вопрос о работе не так уж волновал Анну, и она отправилась к Вале.

Валя так радостно обняла ее, что Анна от волнения не могла вымолвить ни слова.

— Ну, как ты? Как дочка? Как у тебя дела? Надолго приехала? — Анна не успела ответить, а Валя продолжала: — Приняла сегодня трое родов. Двух мальчиков и девочку… Почему ты тогда не пришла к нам? Ну-ка, рассказывай! — настаивала Валя.

Они сидели рядышком на диване, как в юности, когда поверяли друг другу тайны…

— Словно уехала отсюда только вчера, — говорила Анна, обводя глазами комнату. На буфете увидела керамическую вазу с веточкой белой сирени, которая уже увядала.

— Это цветы Фабиана, — пояснила Валя, заметив взгляд подруги. — День рождения застал его у нас…

И снова беспокойные мысли забились птицей в сердце Анны. «Сколько же лет исполнилось Павлу? Тридцать семь…» — ответила она себе, удивляясь, что ничего не забыла. Она подошла к буфету, взяла в руки вазу и прильнула лицом к цветам…

— Я расскажу тебе кое-что интересное, — продолжала Валя, видя, что Анна в раздумье. — Работает у Моги секретарша, симпатичная девушка… Наталица.

— ?..

— Эта девчушка влюбилась в Павла.

Анна на мгновение словно увидела Павла — стройный, энергичный, с молодыми глазами и серебряными нитями в волосах.