Возвращение к любви

— Должность и человек, который ее занимает, должны составлять вполне гармоничное целое, — ответил Мога. — Вы правы, непосвященному понять все у нас нелегко. Чтобы все было ему ясно, надо начинать наш рассказ еще с пятидесятых годов. Так что это не ко времени, по крайней мере сейчас. Поскольку же вы будете работать здесь, в Пояне, вы узнаете нас поближе, и тогда многое для вас станет понятным.

Ион Спеяну пожал плечами.

— Максим Дмитриевич, вы считаете уже меня работником объединения, вашим подчиненным?

— Подчиненным? Вовсе нет! — немедленно запротестовал Мога. — Разве Пэтруц — мой подчиненный? Пусть скажет, как на духу! Он мне товарищ по работе, по общим замыслам, общему делу. Именно так, мы делаем одно общее дело. И ответственность за него несем на равных.

— Что верно, то верно, — продолжил Ион Пэтруц. — Подчиненных подобрать гораздо легче, чем товарищей по работе, дорогой Спеяну. Как вы думаете, почему мы устроили суд над Станчу? Потому, что считает себя всего лишь подчиненным. Прошу извинить, что вмешиваюсь.

— Мы обменивались мнениями о роли науки в сельском хозяйстве. И я полностью согласен с тем, что наука и производство должны сотрудничать самым тесным образом, — сказал Спеяну.

— А мы к какой цели стремимся? — горячо отозвался Мога. — Без науки я не вижу самого смысла существования объединения. Зачем объединяться, если мы собираемся продолжать работать по-старому? Как сможем двигаться вперед без новой технологии, без глубоко научного изучения наших возможностей? А ведь наука поднимает также людей на более высокую ступень развития, пробуждает для более интересной жизни. Да, для этого нужно время, нужны годы. Мы должны продолжать изучение почв на наших виноградниках, испытание наиболее перспективных сортов, особенно столовых, подобрать ключи к увеличению выхода продукции без того, чтобы до бесконечности расширять площади плантаций. Может быть потому, что я так вытянулся в длину, — переменил разговор Мога, — я стал сторонником роста по вертикали. Ибо земля требуется нам и для скота, и для хлеба, и для подсолнечника. Вы, надеюсь, разделяете мои мысли?

— По-вашему, город ослабил во мне любовь к земле? — Спеяну укоризненно покачал головой: «Как вы могли подумать такое, товарищ Мога?»

Неловкий, робкий юнец, каким он был десять лет назад, вырос в представительного мужчину — очки с массивной оправой прибавляли ему солидности. Свободно владевший накопленными знаниями, он хорошо сознавал, какое положение занимает в обществе. Встречаясь с ним в Кишиневе, Максим исподволь изучал его, чтобы понять, какие перемены произошли в Спеяну с тех пор, как он, Мога, заставил его уехать из Стэнкуцы. И был приятно удивлен, убедившись в успехах бывшего агронома, — не тем, конечно, что тот стал кандидатом наук, но что он вырос как личность.

— Если бы я так думал, ни за что на свете не предложил бы вам переехать к нам, — улыбнулся Мога. — Впрочем, вам не предлагают приятную прогулку по живописным местам района. Любовь, о которой я говорил, требует жертв. Пугаться, конечно, не надо, но работа вас ждет огромная. Виноградарство следует направить по совершенно новому пути, чтобы для человека оно стало благом. Вот почему я и рассчитываю на вас. Вам будет трудно. Но на основе здешних материалов за считанные годы у вас будет готовая докторская диссертация.

— Весьма польщен, Максим Дмитриевич, большим доверием и перспективами, — со всей серьезностью молвил Спеяну. — Но не могу еще дать окончательного ответа.

— Никто и не собирается вас торопить, — возразил Пэтруц.

— Правильно, — кивнул Мога. — Что мы, в сущности, намерены создать? Я уже сообщал вам в письме: научный совет, скорее — научно-технический совет под руководством заместителя генерального директора объединения. Допустим, им станет Ион Спеяну, по крайней мере, я на это надеюсь. У нас есть также здание, которое мы превратим в научный центр объединения, — бывший дом виноградаря, два этажа, мезонин, шесть или семь комнат. В чудесной местности, в сердце плантаций. Подумайте, — заключил Мога. — Назавтра я договорился с первым секретарем райкома, поедем к нему. В восемь часов утра. Это время вас устраивает?

— Устраивает, почему бы нет. А теперь несколько деликатный вопрос: мне не удалось устроиться в гостинице. Приезжих там — что в грозди ягодок.

— Считайте вопрос решенным, — успокоил его Ион Пэтруц. — Остановитесь у меня. Будет чуточку лучше, чем в гостинице, уверяю вас.

— Вот видите? — усмехнулся Мога. — Еще у Станчу в совхозе я сказал, что вы среди друзей. Не понравится у Иона — прошу ко мне. Живу один в трех комнатах.

— Благодарю, но я принял уже приглашение товарища Пэтруца. — Спеяну пожал Моге руку и пояснил: — У вас будет немыслимо отдохнуть.

Мога посмотрел на него с удивлением:

— Это еще почему?

Ион Спеяну улыбнулся, и Мога лишь теперь заметил, как он еще молод, позавидовал: этому еще жить да жить, он сможет сделать еще много добрых дел.