Возвращение к людям

— Она взрывается сама собой — мулат не сделал пока надежного запала. Это рискованно.

— А мы и не будем пытаться ее взрывать. Это у тебя с собой?

Сова кивнул. Он принимал участие в экспериментах Бена, получить что-то, вроде гранат, и хранил в мешке несколько кулечков сухой смеси.

— Он пытался сделать их взрывающимися от фитиля… И мы никогда не знали — не разорвется ли при этом порошок у нас в руках? Но ведь можно к нему и не приделывать фитиль…

Догадка озарила лицо индейца, и он скупо улыбнулся.

— Они остановились возле небольшого озера и не ждут оттуда нападения. А все другие стороны охраняются. Если Сова подплывет под водой поближе, в тот момент, когда стрелы упадут в костры — он сумеет попасть в центр лагеря незаметно!

— Но это верная гибель, мой брат… Я всего лишь хотел произвести побольше шума, и все. У тебя нет шансов вернуться, ты понимаешь это?

Он чуть скривил уголки губ:

— Белая Сова знает, как рисковал Дар, спасая свою жену, когда он стал свидетелем гибели дочери Бороды. Теперь индеец должен сделать это для того, чтобы его вторая скво, могла дожить до следующего вечера! Не останавливай меня, мой брат… Я лучше тебя плаваю и дольше могу находиться под водой. Я вылезу незаметно и убью Сыча, или другого вожака! Он даже более опасен своим хладнокровием и спокойствием.

Мы привязали к стрелам мешочки со смесью, даже не зная, подействует ли это средство сейчас… Бен, иногда, добивался эффектных результатов, а иногда не происходило ничего. Сова видел сам, как порошок принимался гореть очень ярким пламенем, попадая на огонь — мулат часами стачивал, попавший ему в руки кусок блестящего металла в пыль, и добавлял его в свою алхимию… Я подозревал, что это магний, и удивлялся тому, где он смог его достать.

Теперь нужды в фитилях не было, и в осторожности, тоже — стрелы сами доставят этот порошок в огонь, и, если повезет, то разнесут эти костры… или просто сгорят в общем пламени.

Мы проводили Сову, снявшего с себя все, кроме пояса с ножом и томагавком.

Затем, осторожно вернулись назад, к лагерю бандитов. Там до сих пор продолжалась перепалка. Очевидно, они так и не смогли прийти к единому мнению. Более того, они так увлеклись этим, что позабыли и об охранении и те, опершись на самодельные копья, тоже стояли возле говоривших, принимая участие в общем споре. Мы подползли так близко, что смогли разобрать несколько слов. Через пару минут, возле одного из костров, появился Док.

Он отодвинул кого-то в сторону и склонился над сидящим в неудобной позе человеком.

— Терпи… Будет еще больнее, если ты не дашь мне это сделать.

Он перевернул раненого на живот и принялся осматривать его спину. Череп сквозь зубы шепнул:

— Мы их старательно калечим, а он — лечит!

— Ему приходится это делать… Док не из тех, кто способен пройти мимо больного, даже бандита. Но я бы предпочел, чтобы он сейчас находился в нашем лагере и врачевал Салли. Ната совсем голову потеряла, не зная, чем ей можно помочь!

Док принялся за очередного раненого. Тот весь перекосился от боли. Мы разглядели на его руке громадную опухоль, очень похожую на след от попадания отравленной стрелы Наты.

— Если это гангрена, то здесь и наш Док бессилен. Но мы давно уже не пользовались отравленными стрелами…

— Ааа! Костолом! Лепила! Падаль! Пусти!

Док, неожиданно сильно, придавил руку кричавшего и полоснул по ней маленьким и острым ножичком. Кто-то ухватился за плечи, попытавшегося вскочить человека, и удержал его на месте. Из раны густым фонтаном хлынул гной, и уголовник, побледнев как смерть, откинулся на спину…

— Жить будет… — Док довольно равнодушно посмотрел на него и стал перевязывать руку, доставая приготовленные из травы бинты, лежавшие в его врачебной сумке. Он осмотрел еще пару больных — к ним никто не подходил, кроме него. Предоставленные самим себе, они только стонали и оживились лишь при его появлении. Я узнал среди раненых и того, кого отправил в поселок без пальцев. Он теперь носил руку на перевязи и морщился, когда ее задевал.

— Вот так они и относятся к своему братству… Раненые боятся оставаться в поселке у озера, думают, что их там бросят. А если прижмет, Сыч, не стесняясь, прикажет всех их передавить, чтобы они не связывали его по рукам и ногам. И кто знает, не так ли уж невыполним, будет этот приказ?

— Не думаю… — Череп насторожено следил за темной водой — Будь так, он бы вообще их не взял. А что касается приказа… Мне кажется, что они вожаков слушают только по инерции… И, еще, из-за пистолета. Сова уже должен подплывать… начнем?

Мы вскинули луки — возле каждого лежало по три, подготовленных стрелы.

Остальные мы оставили девушкам, как лучшим лучникам отряда, для обороны от хищников, если те вдруг нападут на них в холмах.