Возвращение к людям

— Нет. Не сразу. Может быть, я вообще бы никогда не смогла. И просто ушла в прерии…с кем-либо другим. Или — одна. Но знаешь, я больше ни о чем не жалею. Ни о том, что произошло со мной раньше, ни о том, что происходит сейчас. Ты прости меня — это злая откровенность. Но тебе меня не понять… Ты никогда не видела, как избитых, сломленных девчонок, бросают на стол и целая толпа зверей, на двух ногах, делают с ними все, что хотят. А я не всегда оставалась зрительницей… Я предпочитаю этого не вспоминать, и мне ничего не жалко. И никого. Когда мы тебя встретили… это не Дар выпустил первую стрелу. Это я, потеря от ненависти разум, едва не обрекла нас на гибель. Нам тогда просто повезло, а также и тебе… Может быть, я и есть — маленькая сучка, как сказал Белоголовый. Пусть. Я согласна. Я злая. И я сучка… Но только с одним человеком я могу быть иной и отдам ему всю свою нежность и любовь, а если понадобиться — и жизнь. И мне не нужно много раздумывать над тем, чтобы решиться. Она и так принадлежит ему. Он вытащил меня с того света — ты знаешь, как это было. Ты ревнуешь… А я — нет. Что значит эта ревность, по сравнению с тем, что он останется со мной? Ничего.

— Но ты будешь меня ненавидеть…

— Нет. Я буду тебя любить. Так же, как его. Раз он избрал тебя — тогда, это и мой выбор. И откуда тебе знать, только ли он так решил?

— О чем ты?

Я услышал, как в ответ Ната что-то зашептала, а потом до меня донесся удивленный возглас Элины:

— Ната?

Девушки вроде как умолкли, но я мог поклясться, что они продолжают перешептываться. Во всей округе, на расстоянии десятков километров, никто не мог их услышать — и, тем не менее, нашелся какой-то секрет, который они не стали доверять даже ветру… Я спустился к подножию холма, подобрал вязанку и разбудил, прилегшего отдохнуть, Угара. Потом, нарочито громко стал выговаривать псу за несуществующие вины — и шорох мягких тапочек за спиной указал на то, что девушки пришли на зов…

…Мы искупались по очереди — пришлось несколько раз сходить за водой. Я больше не уходил, когда Ната расчесывала рыжеволосую подругу. Огненный Цветок — прозвище, данное ей, Белой Совой, шло девушке, как нельзя лучше. Нимб, ставших после мытья пушистыми и пышными, кудрей над головой, делал ее и впрямь похожей на цветок. Особенно выделялись на загорелом лице ослепительные глаза василькового цвета. Сказать, что очень красива — ничего не сказать… Не напрасно индеец потерял дар речи, когда увидел ее в первый раз! И кто бы смог удержаться от мысли прикоснуться к ней — и от мыслей, подобных тем, что обуревали меня самого…

Ната, пользуясь самой придуманным способом, нанесла на нежную кожу девушки травяную маску, приказав той сидеть смирно и не снимать ее в течение часа, после чего занялась собственным лицом. Таких приготовлений раньше в нашем подвале я не замечал — и все более терял голову, понимая, что они означают. Меня они старались избегать, а я — не путаться у них под ногами.

Вечером долго не ложились спать. Предупрежденный еще с прошлой ночи Натой, о том, что нас всех ожидает, я не знал, куда себя деть… Все так же, боясь встретиться глазами с Элиной, сдержанно разговаривая с Натой. А стоило Нате отойти, хоть на пару шагов, как краска смущения заливала лицо остающейся Элины. Когда рядом находилась другая девушка, а отходила Лина, я не знал, что сказать Нате. Находясь вместе, в одном замкнутом помещении, мы словно избегали друг друга. В итоге, Ната, почти силой, заставила нас сойтись посередине комнаты.

— Присядьте.

Она настойчиво, сначала меня, а потом и Элину ухватила за рукава и заставила усесться рядом с собой.

— Так и будете бегать друг от друга? Дар, не надо притворяться. Линка, перестань уводить глаза! Конечно, я не так все делаю… Совсем не так. Но и я не знаю, как поступать в таком случае, как наш! Но поверьте мне, не надо все усложнять. Ведь это естественно и должно было случиться, рано или поздно. Не трясись так! — она укоризненно посмотрела, на давившуюся нервным смехом, Элину.

— Ната! — попросил я пересохшим от волнения голосом. — Это, на самом деле, бред какой-то. Не обижайся, но быть сводней, тебе не идет. Просто оставь нас, на несколько минут. Пожалуйста…

Она согласно кивнула и, набросив на плечи куртку, вышла наружу. Угар увязался вслед за ней. Мы остались с Элиной. Я, хоть и выпроводил Нату, не знал, что сказать… Молчание нарушила сама девушка:

— Сколько тебе лет?

— Ты еще не спросила ее? Хотя, зачем? За сорок…и далее.

— Так странно… Никогда не думала, что мой будущий муж… мужчина, окажется настолько…опытнее.

— Это имеет значение? — у меня, по-прежнему, сводило горло, и я едва подбирал слова. — Хотя, что я спрашиваю… Лина… Я ведь не слепой, и все понимаю. Ната, конечно, мне говорила, но… Ты ведь этого не хочешь?

— А у меня есть выбор? Не знаю… Я не могу так, как Натка. Она прямая, что на сердце, то и на языке. А у меня слова застревают… И я боюсь.

— Меня?