Возвращение к людям

— Это олень. Вернее, то, во что он превратился. Сова едва не погиб, охотясь на него среди горных круч. Такие водятся только в предгорьях — не ищи его в прерии. Я убил его, а мои женщины изготовили из шкуры одеяло. Что до гостеприимства… Мой брат несправедлив к людям долины. Не каждый может справиться с несчастьем. А из тех, кто может, лишь один мне знаком… кому повезло провести зиму с полным складом припасов. У них такого склада не было. Но я не укоряю тебя за это — ты был один. А их — много. Все вместе они могут выжить, каждый сам по себе — погибнут. Если мой брат сожалеет об упущенной возможности рассказать про свои припасы — пусть подумает о будущем этих людей. Впустить их туда сейчас — и судьба долины предрешена. Они уничтожат все, до чего смогут дотянуться…а потом поубивают друг друга. Сова лишь на словах груб с теми, кто не хочет сопротивляться судьбе. На деле, он помогает слабым и учит их тому, что нужно знать настоящему охотнику и жителю разнотравья. И среди них есть достойные люди. Но мой брат не успел заметить всех…

— Что-то новое. Разнотравье — это тоже разновидность индейского наименования прерий? Мне не показалось, что наши недавние собеседники привыкли к этому названию.

— Ты многого не знаешь. Мой брат жил за пределами долины, отрезанный Каменными Исполинами от остальных людей. Они сами дали такое название здешним степям. А прерии звучат лучше, чем пустыня.

— Каменные исполины? Звучит… Подходящее название. Ну, уж, пустыней эти земли не назовешь.

Сова жестом указал мне на приготовленное ложе:

— Твоя скво спит… Займи место рядом с ней — утром мы выйдем рано.

Ната чуть приоткрыла глаза, но, увидев, что это я, улыбнулась и обвила мою шею руками.

— Мне казалось, что это все снится… Долина, Сова, эти люди!

— Снится. Спи, малыш…

Сова устроился рядом со своей женщиной. Он положил возле себя копье и вынул маленький топорик из-за пояса.

— Даже так? Ты никогда не расстаешься с оружием? В собственном шалаше?

— А разве мой брат спит без него?

— Когда в подвале — ну… Оно рядом.

— У Белой Совы оно всегда рядом. И в своем жилище, возле скал — и в этом поселке, в особенности… Мой брат еще не знает всех его обитателей. Некоторые из них хуже диких зверей. Особенно — после твоего угощения. Но, спите…

Я умолк, догадываясь, чего не стал уточнять индеец. Похоже, что в долине водились и иные хищники — на двух ногах. Хотя, возле костра никто ни о ком, ни сказал плохого слова. Но индеец не стал бы говорить попусту. Раз так, подобную возможность не следовало исключать — после того, что произошло. — Угар!

Пес, прилегший подле входа в шалаш, приподнял голову. Я указал на него Сове:

— Сегодня мы можем спать спокойно. Если кто-то решит поближе узнать о содержимом наших мешков, то быстрее познакомится с его зубами.

— Хорошо.

Я улегся подле Наты. Сон не шел — слишком много впечатлений… и такого ли мы ожидали? Да еще предупреждение от Дока? И мой меч лег рядом со своим владельцем…

Глава 5 Типи индейца

Наутро мы обнаружили, что две, из трех волчьих шкур, принесенных нами в поселок, пропали. Мы оставили их там, где сидели, возле костра, даже не подумав, что следует занести меха в шалаш. Сова только скрипнул зубами и выругался в полголоса, пожелав неизвестному вору кое-что из неприятностей, способных надолго испортить жизнь человеку… Я положил руку на его плечо и сказал:

— Пустое, мой брат. Одна, две шкуры, что они, по сравнению с тем, что нам уготовлено? Ты можешь убить волка — я могу убить волка. Мы добудем себе еще. А те, кому они нужны, могли их получить, просто обратившись к нам, не так ли? По крайней мере, будем знать, что они не пропали даром, а пошли кому-то на одежду, в холодное время!

— Ты слишком щедр, брат мой. Это украшает вождя, но не охотника. Если ты не станешь дорожить тем, что сам добыл — тебя не станут уважать.

— А ты, Белая Сова, ты станешь?

Он улыбнулся и заметно смягчился:

— Мой брат искушен в дипломатии… Хао! Я не буду больше скорбеть о каких-то шкурах… но вору в следующий раз вырву руки до самых плеч!

Последнюю оставшуюся шкуру мы, с общего согласия, вручили Стопарю. Я видел, какими глазами он смотрел на буро-серый мех, сразу решив подружиться с этим, в чем-то мне симпатичным, силачом.

— Ну, удружил Сова, удружил! Теперь, я своей старухе, точно сошью кое-что получше ее рваной телогрейки!

— Не благодари Сову, Стопарь. Это — дар Дара!

— Как? Дар Дара?

Индеец засмеялся:

— Я не виноват, что у моего названого брата такое имя! Придет время, и ты будешь называть его именем, более подходящим для смелого воина и охотника.

Стопарь протянул мне широкую ладонь, и моя рука утонула в ней.