Возвращение к людям

Стали ли мы опытнее или сказалось то, что закалились дальними переходами, но с каждым разом теперь проходили за день намного больше, чем в прошлое время. Сова правильно подметил — охотника кормят ноги! Продукты на этот раз почти не брали — долина могла обеспечить нас гораздо более свежим мясом. Шли налегке, а потому быстро. Очень немного понадобилось времени, после выхода из подвала, для того, чтобы оставить за спиной узкий проход между рекой и скалами. Ни стаи собак, ни какие-либо иные звери, не мешали нашему продвижению. Помня о том, каким неожиданным и губительным может оказаться внезапное наводнение, а еще больше — встречу с чудовищной змеей! — мы решили не спускаться в Низины, и направились вдоль линии уже знакомых холмов. Прошло больше года, с тех пор, как над нашими головами потемнело небо и стали валиться дома. За это время мы оба превратились из городских и неприспособленных к жизни на природе жителей, в двух выносливых и сильных путешественников. Из снаряжения взяли все самое необходимое: легкие куртки, запасные мокасины, пару одеял, насчет которых долго сомневались — погода обещала долго оставаться благоприятной. Из вооружения, как обычно — копья, луки, меч для меня и дротики — для Наты. Опыт предыдущих походов показал — в ее руках они достаточно смертоносны. Иными словами — нападения крупных хищников практически не боялись! Присутствие Угара давало возможность всегда принять заблаговременные меры. Да и не так-то легко напасть на отряд, где, кроме клыков могучего пса, в схватке мог принять участие острейший клинок, носимый мною на спине. К нему добавлялась твердая рука девушки, которая бросала уже упомянутые дротики с поражающей точностью и силой. Все вместе мы являли собой хорошо вооруженную и сплоченную «стаю» — и волки, и собаки, встречавшиеся на пути, прекрасно оценивали это и не спешили устремляться по нашим следам, довольствуясь более доступной дичью. Уверившись в этом, я, едва мы спустились с последнего холма, принял решение свернуть с прибрежной линии в травы — ровно в том месте, где проделали этот путь, когда нас вел индеец…

Через пару дней, уже при подходе, когда появились знакомые очертания прибрежных скал, сделали остановку. Мы хотели привести себя в порядок — являться в разодранной и грязной одежде к людям, живущим возле берегов озера, почему-то не хотелось… Интуиция подсказывала, что наш вид играет не последнюю роль в том, как к нам будут относиться в дальнейшем.

В первый раз, когда мы посетили поселок вместе с Совой, мы почти не общались с его жителями — не считая знакомства с теми, кто оказался подле костра. Вскользь полученные сведения об остальных, их привычках и стихийно установившихся обычаях, не могли полностью раскрыть того, что могло ожидать нас при очередной встрече с людьми. Но некоторые вещи мы и сами поняли, без пояснений.

В поселке не брезговали воровством — это раз. Кто-то усиленно пытался набрать «команду», для навязывания своей воли другим — некий Святоша, о котором наш приятель отзывался с крайним неодобрением. Два. В поселке и вообще, в долине, сильно преобладание женщин над мужчинами — три. Те из мужчин, кто жил возле озера, предпочитали проводить время поблизости от воды, ничего не делая, или, объединяясь, устраивали некоторые подобия совместной охоты — такое случалось очень редко. Насколько я понял, животных старались окружить, загнать в кольцо и забить с помощью палок и камней. Приличного оружия, подобного тому, какое имелось у меня, Совы или Черепа, имелось мало. Преобладали дубинки — либо они не хотели иметь другого, либо, просто не знали, как его сделать. Я еще поинтересовался у Дока, почему никто не смастерил себе лук или, хотя бы, копье, но он молча пожал плечами. Видно, что этот вопрос стал ему неприятен… Это четыре. Или, если формулировать яснее — в поселке могут покуситься не только на содержимое мешков, но и на наше оружие.