Возвращение к себе

В конце концов, мы попали сюда, в глухой северный лес, с моим Богом и моей семьей. Старый де Барн, отец Филиппа подобрал нас в окрестностях Амьена. Я зарабатывал на жизнь составлением писем и договоров. Барону как раз понадобился грамотный человек. Мы разговорились. Сам не знаю почему, но я рассказал ему нашу историю. К тому времени я уже успел убедиться: чем меньше о тебе знают, тем меньше опасность. Всегда найдется кто-нибудь, желающий за пару медяков продать ближнего.

- Закон человеческой стаи, - хмуро согласился Роберт.

- Одного продали аж за тридцать. И Он, чтобы устыдить людей, взошел на Голгофу.

Мне ли с Ним равняться?

- И что старый барон?

- Предложил мне поселиться в его замке. Я согласился, только руки ни целовал.

Тут мы прожили сорок лет. Агнесса моя лежит в этой земле, хранит рядом место для меня. Уже скоро…

Он надолго замолчал, глядя в потухший камин. Наверное, эти воспоминания призваны были, заслонить сегодняшний день.

Страшно вышибленный из колеи, возродившийся, проживший в трудах, тяготах и радостях долгую-предолгую жизнь, старый священник вновь выкинут судьбой на обо-чину.

Да не просто выкинут из теплой вдовьей кельи. Того и гляди, колесо, мчащейся по дороге, дьявольской повозки, переедет, раздавит, раскрошит в пыль не только жизнь, единую веру в любовь, коей держался от века.

Молчали. Каждый думал о своем. Старик погрузился в воспоминания. Роберт не хотел его беспокоить.

Скорбную тишину нарушил Гарет:

- А я тебя тоже вспомнил. Вы со старым Барном вместе приезжали. Я еще подумал: как ты по дороге не развалился? Шутка ли, столько дней в седле! Кобылка у тебя была, правда, смирненькая, невысокая, с белым пятном на крупе.

Лицо старика ожило.

- Простите, добрые люди, что заболтался. Старики все так, да и намолчался. Слова ж сказать не с кем. Вот и понесло. А вы сюда ведь не болтовню мою пришли слушать.

- Мы, честно говоря, в церкви-то случайно оказались. Отсидеться хотели, пока шум спадет.

- Мало вас.

- А что делать? Ехать за подмогой, время потеряем. Я так понимаю, хозяйку и наследника в любой момент могут… - Роберт суеверно не стал продолжать.

- Ай-яй! Как тут все завязалось! Филипп прислал часть денег. Разбойники их быстро нашли. Думаю, Анне пригрозили сыном - она сама отдала. И мне показалось - они собрались уходить. Но приехал итальянец Лупо и давай им нашептывать. Знать бы что. Анну от меня с самого начала отрезали. Пускали сперва, да только наедине не оставляли. Все время кто-то рядом толокся и слушал.

- А как же тайна исповеди?

- Наши нынешние гости-хозяева, похоже, о таком не слыхали. Анну перестали ко мне пускать, когда…

- Что?

- Когда она понесла. Франкон тогда уже ускакал, а маленького Филиппа с самого начала от нас забрали и увезли.

- Анна понесла? Я тебя правильно понял? - голову обдало горячим.

Рыжая девочка: 'Это - Рай?'. Синие глаза, старенькое платьице…

- Не знал? Такие-то дела. Не виновата она. Сломали ее, смяли как травинку. Да и подумай, что она могла против этих зверей?

- И кто отец?

- Неизвестно. Но когда над ней надругались, Герик, христопродавец ее как бы под свое покровительство взял. Он и раньше к ней подъезжал, да только получил отказ.

Она чуть не выгнала зарвавшегося капитана. Сейчас же он ей - первый покровитель.

Нацелился, вишь, хозяином в замке сесть. Замковый отряд почти весь из местных собирали. В случае чего, они Герика послушают, а не Гербергу. А поскольку пришлые что-то выжидают и силы примерно равны - все за всеми приглядывают.

Оттого может и Анна до сих пор жива.

- Мы по дороге встретили послушника из монастыря. С его слов: 'родственница' ездит по окрестностям, склоняет людей под свою руку. Сама собирается хозяйничать?

- А и собирается. Только через Герика так просто не перешагнуть. Небольшой перевес сил с одной стороны и - полетят головы. Вот например: дней десять назад ушел из замка отряд, так в нем трое с одной стороны, трое - с другой. Чтобы в дороге догляд был. Уже вернуться должны.

- Нет.

Роберт напряженно думал. Стравить их между собой? Предложить алчному капитану золото и поддержку? Пойти на сговор с Гербергой? И так и так Анна остается под ударом. Значит, остается, торговаться и с теми и с другими. Жизнь вдовы и ее сына против золота.

- Чего, нет? - перебил его размышления старик.

- А..? Не вернутся.

Старик вскинул голову. В глазах засветилась надежда, которая, впрочем, тут же уступила место сомнению. Вспомнил, должно быть, что их всего двое.

- Может, представишься, святой отец? - попросил молчавший до сих пор Гарет.

- Ах, да. Ах, да. Простите, совсем отвык с людьми, больше сам с собой разговариваю. Зовите меня отец Иворий, - смущенный своей оплошностью старик встал, засуетился. - Ну что, чада, разделите со мной трапезу, что Бог послал?

На краешке стола появилась половина лепешки, луковица, маленький кусочек сыра.

Из-за сундучка отец Иворий вытащил высокий узкий кувшин.

- Не откажите старику.