Возвращение к звездам: фантастика и эвология

Поскольку я не вижу разницы между убеждениями и предрассудками, а деревенскую жизнь считаю такой же бессмысленной и беспощадной, как русский бунт, я обошелся с этими… последователями штабных мыслителей-буколистов¹²⁶… достаточно жестко и, в частности, попросил их объяснить, где, собственно, проходит граница между городом и деревней.

Вопрос, кстати, очень интересный. В старой Империи границу проводили в административно-правовом пространстве, причем вопрос присвоения статуса города входил в компетенцию правительств Союзных Республик. Формально при этом надлежало руководствоваться размерами населенного пункта, но вот со скольких человек начинается город — советской науке было доподлинно неизвестно: в БСЭ указываются цифры от нескольких сотен до нескольких десятков тысяч человек.

Надо отметить, что школьники мыслили сравнительно четко и в отличие от авторов энциклопедии не втянулись в «вечную» дискуссию о песчинках и куче. Вопрос о минимальном числе жителей города, по-видимому, не имеет окончательного ответа. Во всяком случае, известны города с одним-единственным жителем и даже вовсе без жителей (по крайней мере, живых). Думаю, можно если не найти, то помыслить города с отрицательным и мнимым населением.

Энциклопедия информирует об особом правовом статусе городов, о городских землях, огражденных городской чертой, но эти признаки не только конкретны и преходящи, но и предельно архаичны. Городская черта — это же просто периметр, крепостная стена, ограда, отделяющая цивилизованное, освоенное, охраняемое пространство (скандинавский Мидгард) от агрессивной внешней среды. Особый юридический статус городской земли

126А. и Б. Стругацкие «Обитаемый остров»: «Теоретизируя, он высказывал странную смесь взглядов: власть богатых надобно свергнуть (это от Вепря, который, видимо, был чем- то вроде социалиста или коммуниста), во главе государства поставить надлежит инженеров и техников (это от Кетшефа), города срыть, а самим жить в единении с природой (какой-то штабной мыслитель-буколист), и всего этого можно добиться только беспрекословным подчинением приказу вышестоящих командиров, и поменьше болтовни на отвлеченные темы».

восходит к европейскому средневековью с известной его формулой: «Городской воздух делает свободным». И, кстати, не все города расположены на юридически городских землях¹²⁷.

В классическом советско-марксистском подходе делается упор на то, что основная часть населения города не занимается сельским хозяйством. Если включить нужное число оговорок (добавить «непосредственно» к «не занимается», добавить «в традиционном понимании» к «сельскому хозяйству» и т. п.), это, наверное, будет даже верно. Но данное определение неконструктивно — что-то вроде «комбинация — форсированный вариант с жертвой», а «картина — кусок полотна, с одной стороны замазанный краской». Кроме того, под него попадает, например, исправительно-трудовая колония. Если вдуматься, это не так уж и абсурдно, но все-таки настораживает…

Значительно более эвристичным является определение В. JI. Глазычева: Такой подход раскрывает город как единство двух объектов: «земного», материального, и «небесного», информационного, объясняет «прописанность» города в знаковых пространствах, указывает на важнейшее свойство города — соединять реальное с экзистенциальным. Это свойство налагает обязательное требование на архитектуру города — по крайней мере одно из городских зданий в обязательном порядке должно иметь выход в «тонкий мир», в социальное трансцендентное. В разные эпохи роль такого «знакового здания» мог играть Храм, Собор, Суд, Ратуша, Университет, Горком Партии¹²⁸. Одним из признаков кризисного характера современной эпохи является отсутствие в современной городской застройке однозначно воспринимаемого экзистенциального символа.

В логике В. JI. Глазычева город отличает от деревни именно «застроенность» информационного уровня, наличие собственных, принадлежащих только этому месту знаков, однозначно «читаемых» всеми людьми, принадлежащими данной культуре. Многие города Древнего Мира и возникали первоначально как храмовые, культовые центры географически распределенного сообщества: Ниппур в Месопотамии, Дельфы в Элладе, Мекка на Аравийском полуострове.

В предложенном мною социосистемном формализме город имеет совершенно особый

статус.

Социосистема есть способ существования носителей разума, высшая форма экосистемы, проходящая в своем развитии несколько последовательных фаз: архаичную, традиционную, индустриальную, когнитивную. Социосистема связывает материальное (физическое), информационное (знаковое) и социальное (коммуникативное) пространство, тем самым обеспечивая конвертацию информации в материальный ресурс, в конечном итоге — пищевой. Другими словами, социосистема проектирует информационное пространство на материальное, используя социальную среду как механизм этого проектирования. Познание