Возвращение к звездам: фантастика и эвология

Нет нужды двигаться дальше по спирали несуществующего диалога, тем более что она будет бесконечно наматываться на непреодолимую преграду непонимания. Например, в дао-ориентированном мире наука порождает не столько технологии, сколько психотехники, но кто сможет объяснить «цвету физико-математической науки Ян-Ях», что одной из рекомендаций истории является настоятельная необходимость расширения индивидуальных тоннелей восприятия, а это подразумевает либо длительные духовные практики, либо употребление психоделических препаратов? С другой стороны — небинарная логика, которой пользуется Вир Норин, технология — и еще какая! — но, чтобы объяснить ее связь с исторической наукой, нужно строить Представление земной версии этой науки в культуре Ян-Ях.

Кроме того, исторические технологии, если понимать и применять их в смысловой системе Ян-Ях, обладают огромной разрушительной силой. Методы ломки индивидуальной психики известны с античных времен, но только сейчас, в ходе «второй революции сознания», появились какие-то намеки на «психологические прививки» типа «десяти ступеней инфернальности», которые пришлось пройти Фай Родис, а починить разбитое зеркало души мы не умеем до сих пор. Коллективное же сознание еще более хрупко… что, в частности, продемонстрировал распад общего ментального поля единого и неделимого СССР. Впрочем, предъявленное доказательство разрушительности историотехнологий является только намеком: история работает с более глубокими пластами Реальности, нежели те, которые являются предметом личной или же социальной психологии, ergo эффекты ее «боевого применения» гораздо опаснее. В рамках квантовомеханического подхода к истории[181], исследователь, например, может поставить под сомнение не только знако-, но и атомоткани Человечества…

«Противоречивыми словами ты меня сбиваешь с толку. Говори лишь о том, чем я могу достигнуть Блага!»

Увы, «для раскрытия сложнейшего процесса истории иных миров нужно очень глубокое проникновение в суть чуждых нам экономики и социальной психологии». Своего собственного мира, который нельзя «увидеть извне», это касается в еще большей степени.

Все же Ефремов пытается ответить на вопрос Арджуны. Не текстом — действием, вписывая свои книготренинги в противоречивый контекст изменчивой Реальности второй половины XX столетия: пятого периода Века Расщепления Эры Разобщенного Мира. Он ставит эксперимент, более рискованный, нежели Тибетский опыт Мвена Маса, и неизмеримо более ответственный.

Как десятилетием или двумя позже будет показано И. Пригожиным, самоорганизующие процессы в обязательном порядке должны содержать автокаталитические петли: структурные рекуррентности, контуры обратной связи по информации/материи/энергии — любые конструкты, Представлением которых является древний образ Змеи, кусающей свой хвост. «Чтобы создать клетку, нужна клетка, чтобы получить ДНК нужна ДНК»[182]. Будущее нуждается в метафорах Будущего; смыслы постличиночного человечества необходимо включить в систему реальных человеческих отношений.

Прежде всего автору предстояло построить эти смыслы.

Для палеонтолога И. Ефремова первичным был научный метод познания мира: фантастические романы обрели форму и содержание социологических трактатов, в основу исторического анализа была положена эволюционная биология[183]. На этой основе удалось получить периодизацию «истории будущего», оценить структурообразующие противоречия позднекоммунистического общества, обосновать фундаментальный и — в первом приближении — разобраться в

Следует еще и еще раз подчеркнуть: «Туманность Андромеды», «Час Быка», «Лезвие бритвы», «Таис Афинская» — это исследования по теоретической истории и прикладной социологии, выполненные в художественной форме. Речь, однако, идет не о том, что в произведениях Ефремова доминировал «философ, социальный мыслитель (в ущерб художнику)»[184], но исключительно об объективности и научной добросовестности этих произведений. Это обязательно надо иметь в виду при анализе: Ефремов ошибался, Ефремов упустил из виду, Ефремов недоучел… во всех этих лексемах подлежащее не согласуется со сказуемым. В следующем цикле мы проиллюстрируем на простом примере, что тексты романов содержат скрытую семантику, расшифровка которой резко меняет устоявшиеся литературоведческие оценки. Место художественных метафор занимают у Ефремова криптоисторические и криптосоциологические метафоры, контекстуальные отсылки к союзникам и противникам по обе стороны «железного занавеса» (Д. Линдсней, Олдос Хаксли, М. Лейнстер, Т. Лири и др.), историко-политические мистификации[185]. Цикл «романов о будущем» содержит и классическое «рекуррентное замыкание»: «Произведения Эрф Рома, по мнению Кин Руха, помогли построению нового мира на переходе к Эре Мирового Воссоединения». Известно, что прикладная социология есть форма магии…