Возвращение к звездам: фантастика и эвология

Итак, мы пришли к выводу, что мир «Полдня…» не знал ракет Фау-2 и стратегических бомбардировок. Мы высказали предположение, что в этом мире Вторая Мировая война (по крайней мере ее «горячая стадия») закончилась быстро и общий объем потерь был значительно меньшим, чем в Текущей Реальности. Мы интерпретировали это как модель с быстрым выигрышем войны Германией (фашистской Германией). Рассмотрим эту интерпретацию с другой стороны.

Прежде всего, как могла выиграть Германия, отстающая по своему экономическому потенциалу от Запада, по людским резервам от Советского Союза и вдобавок еще и лишенная флота? Только за счет умелого управления ресурсами и войсками, за счет Искусства. Но такая победа должна привести к переоценке господствующих ценностей.

Всем трем сторонам: и западным державам, и СССР, и самой Германии требовалось вписать Искусство в существующий прагматичный контекст.

Заметим также, что разгром Советского Союза должен был сопровождаться резкой договорной демилитаризацией страны и, следовательно, поворотом от агрессивного сталинского социализма к некоему почти раннехристианскому религиозному коммунизму, переходом от географический экспансии к экспансии культурной.

Уничтожить социализм в СССР Германия не могла никоим образом. Ей был жизненно необходим быстрый мир. Быстрый мир можно заключить только с единой державой. К этому времени социалистические идеи и, разумеется, социалистический аппарат подавления были единственным обеспечением структурного единства пространства Империи. Потому, если уж мы исходим из того, что Германия оказалась достаточно искусной, чтобы победить, мы обязаны заключить, что она не только не демонтирует социализм, но и, напротив, постарается укрепить его.

С другой стороны, для Германии необходимым условием мира была демилитаризация СССР. Любое германское руководство предпочло бы иметь эту страну безоружным врагом, нежели вооруженным до зубов союзником. Потому в неизбежно развертывающемся противостоянии «Единого мира» против «Свободного мира» Советскому Союзу выпадала роль «третьего радующегося».

Иными словами, накопленный энтузиазм тридцатых-сороковых тратился в Советском Союзе этой Реальности на решение существенно более полезных задач, нежели «смертный бой» и «ядерный паритет». Промышленный и культурный рост всегда связывался в российской истории с поражениями, и чем поражение было более заметным, тем эффектнее выглядело возрождение.

В условиях «советского экономического чуда» идеологическое и психологическое подчинение победителя побежденному (и так не редкое в истории) становилось почти неизбежным. Германский примитивный национализм был хорош, даже очень хорош, для нищей послеверсальской страны. В качестве идеологической базы повелителей Европы он был попросту не пригоден.

Постепенное перетекание экономической и идеологической мощи от Германии к СССР (в пятидесятые-шестидесятые годы) должно было рано или поздно привести к тяжелому кризису в Германии, прежде всего психологическому, и спровоцировать явление, известное как «перестройка». Ирония судьбы: при победе во Второй Мировой войне СССР от идеологического распада Союза выиграла Германия. А вот при победе Рейха — от его распада выигрывал Советский Союз и идеология, которую он представлял. И, что самое важное, проигрывала западная буржуазно-демократическая система.

В общем-то, я считаю доказанным, что быстрая победа Германии во Второй Мировой войне и неизбежно возникающий вследствие этого конфликт между «Объединенным» и «Свободным» миром способствуют переводу истории на рельсы Реальности Стругацких. Кстати, ключевым звеном является не столько сама победа Германии, сколько тот факт, что поражение Союза фиксирует беспомощность американской военной идеологии, основанной на боевом использовании неоспоримого материально-технического, читай торгово- финансового, превосходства. Оказывается, «в этом есть определенная мудрость» только «при условии, что кто-то — кого вы не любите, — будет отдуваться за вас».

Другой вопрос, можно ли было найти решение, более элегантное и, по крайней мере, не требующее наступать на любимые общественные мозоли и «оскорблять память павших»? Мне это не удалось.

Весной 1996 года я был буквально раздавлен осознанием того, как в действительности завершились события на Дионе.

Термин «верификация Отражения» вовсе не подразумевает конструирование доказательства непротиворечивости, внутренней замкнутости и способности к развитию исследуемой Реальности. Во всех сколько-нибудь важных случаях эту работу проделали задолго до тебя. На самом деле, в эту Реальность необходимо войти и убедиться в ее существовании.

Среди ролевиков распространены легенды о странствиях между мирами. Не знаю, может быть, кто-то и умеет делать это, находясь в физическом теле. Я — нет. Существуют, однако, психотехники, позволяющие работать с другими (нефизическими) пластами Реальности.