Возвращение к звездам: фантастика и эвология

Джон Лилли был, вероятно, первым, кто еще в шестидесятые годы составил осмысленное, формальное и пригодное в качестве практического руководства описание одной из эффективных и сравнительно безопасных технологий работы с Отражениями — изолирующей ванны. Когда Лилли говорили, что все, что испытывает человек, помещенный в изолирующую ванну, является продуктом его воображения, Лилли, обычно, отвечал: «Попробуйте сами». В общем, это именно тот случай, когда один эксперимент стоит сотен страниц рассуждений.

Ключевой момент здесь — новая информация. И изолирующая ванна, и психоделики, и игры с автокаталитическими петлями, и ряд других, менее обязывающих способов хождения по Отражениям (вроде потока свободных ассоциаций), иногда — редко, но достаточно воспроизводимо — выкристаллизовывают совершенно новую для тебя информацию, о которой ты совершенно точно знаешь, что придумал ее не ты. Потому, хотя бы, что она начисто отказывается вписаться в твой личный опыт и стремится стать «перпендикулярной» ему.

Той весной я практически не покидал Реальности «Полдня…» И во сне видел только ее. Именно во сне я узнал продолжение истории Дионы. Собственно, был показан только результат. Мертвая станция и мертвые люди. Это было страшно, и в той Реальности я бы наплевал на свои принципы, закон и долг, но никто не узнал бы подробностей. В Сети говорили, что я «заставил Быкова сжечь фотонным выхлопом станцию». В действительности в той ситуации у Быкова не было никакого нравственного выбора.

История Дионы испугала меня. Если общество, в общем уже весьма далеко продвинувшееся в «правильном направлении» (хотя бы только с моей точки зрения «правильному»), оказалось локально неустойчивым к эгрегориальному коллапсу, что тогда говорить о Текущей Реальности! В сущности, Диона стала для меня ответом на вопрос, почему «здесь и сейчас» столь трагически заканчиваются некоторые хорошие начинания.

Я всегда опасался, что мир «Понедельника…» погибнет. Погибнет от гнилых котлет в столовке, от бесконечной картошки на бесконечных полях, от того, что в один прекрасный день пришедший с работы маг обнаружит, что его ребенку нечем перекусить, пошлет всю маготехнику к черту и… перестанет быть магом. В свое время я десять лет отработал в прообразе НИИЧАВО — Пулковской обсерватории. Со мной случилось то, чего я и опасался…

Насколько он прочен, этот волшебный закон науки? И как долго он сможет противостоять левиафану наживы?..

Несмотря на мою приверженность классическому марксизму, экономические императивы мира Стругацких интересовали меня в последнюю очередь. Прежде всего, потому, что я всегда с легкой иронией относился к «созданию материальной базы коммунизма». Промышленные возможности цивилизации европейского типа определяются уровнем ее технологического развития. Шпионаж и торговля развиты в современном мире достаточно, чтобы технологический возраст культур различался лет на десять-пятнадцать, не более. Между тем с точки зрения удовлетворения личных потребностей каждому поколению кажется, что предыдущее жило в сплошной нищете, а следующее — держит бога за бороду. Иными словами, практически при любой экономической модели можно нормально жить и как-то развиваться.

Однако же ни один из существующих экономических механизмов не приближает нас к концепции «земного рая». Социалистическая плановая экономика не стоит даже обсуждения. И дело здесь не в ее пресловутой неэффективности. В Текущей Реальности СССР в течение тридцати пяти лет воевал против остального мира, причем делал это на удивление неуклюже. «Этого никакой механизм не выдержит». Основополагающий и неустранимый недостаток экономического планирования состоит в том, что система регулирования не носит автоматического характера и требует для своего функционирования отвлечения от производства значительных ресурсов. То есть даже в том случае, когда эта система работает (а на современной технологической базе она работать не может, равно как и на вычислительных устройствах мира «Полдня…»; минимальным условием ее функционирования в реальном времени является, по-видимому, инфосфера «Гипериона»[111]), коэффициент полезного действия экономики меньше единицы. Как правило — значительно меньше.

Альтернативный «рынок» обладает, по крайней мере, тем преимуществом, что является авторегулирующейся системой. Впрочем, лишь в определенном интервале начальных условий, довольно узком. Однако и в «эксплуатационных пределах» работа рыночного механизма оставляет желать лучшего. Прежде всего регулирование происходит через циклические кризисы, что приводит к «порче ресурсов» и снижению КПД. Кроме того, «работа» рынка носит гомеостатический характер, то есть она препятствует всякому резкому изменению экономического состояния и тем самым накладывает ограничения на темпы роста.