Возвращение капитана Виноградова

– Да не надо. Смысла нет! – Владимир Александрович с трудом придержал уже начавшее набирать ускорение тело приятеля. – Что ж поделаешь? Непруха!

– Слушай! А пошли ко мне? Так прямо на трамвае? Тут без пересадок, довезет… Сиди себе, трясись. Денег сэкономим к тому же, я ларек знаю. Поехали?

Виноградов почесал темя. В пустую квартиру не тянуло, но и ночные бдения в компании Бориса… С другой стороны, если по-быстрому выпить, поужинать… Тем более, что не все еще ясно…

– А что, Саныч? Давай!

Надо было выбирать меньше из зол.

– Поехали!

– Ну и правильно. Посмотришь, как живу, курятины поджарим, грибочки мамкины достану…

Борис уже мысленно суетился на кухне, накрывал на стол, разливал…

– Да, кстати! Чего же ты тогда с Леликом не пошел?

– Кто – я? Я пошел! – не сразу сообразил, о чем речь, Борис.

– Куда?

– А куда он послал, туда и пошел! – Дагутин в сердцах сплюнул себе под ноги. – Рассказывал же ведь…

Чувствовалось, что злится Борис в основном на самого себя.

– Ты умотал, а мы остались. Допили. Потом хмырь какой-то подвернулся, в соплях. Начал про жизнь плакаться, насчет баб… Лелик его крутанул на пару раз под двести граммчиков! Потом я еще сходил на угол, принес.

– Да-а уж!

– Так не собирались ведь, Саныч! Сам знаешь…

Виноградов действительно представлял себе, как это было. Битва с алкоголем до победного конца! Или просто до конца. Проспиртованная, отравленная страна без тормозов…

– Ну?

– Потом я тому хмырю въехал, конечно, в морду… Разбирались, Лелик встрял – что-то не по делу ляпнул. Или я? Не помню, хоть убей! Короче, слово за слово, этим – по столу… Разбежались.

– Куда?

– Кто куда. Я лично – там недалеко, к одной тетке. У нее меня и повязали, суки. Прямо из койки вытащили! Я и сообразил-то, что куда-то тащат, только в «козелке»… слава Богу, в наручниках.

– Это точно! – Владимир Александрович представил себе несостоявшуюся битву между милицией и непроспавшимся тяжеловесом. Могли и шлепнуть сдуру, если бы успели. – А как вычислили?

– По телефону, говорят. У меня в коридоре аппарат с АОНом, так я действительно вроде от нее домой звонил. Зачем-то… На хрена, спрашивается? – Дагутин посмотрел на приятеля так, словно ждал от него вразумительного ответа.

– Не знаю! – честно покачал головой Виноградов.

– И я не знаю… – вздохнул Борис.

Водка – она такая. Любит загадки загадывать. Особенно с утра.

– А Лелик?

– Вроде собирался все-таки до Кристинки доехать. Тачку пытался поймать.

– Поймал?

– Да я не видел… Пошел сразу направо, там за угол – и через парк.

– Да-а… А девка говорит, что он так и не объявился!

– Может, квасит где-то? Или дрыхнет…

– Может быть. Хотя – вряд ли! – На Завидовского это было не похоже: все-таки вторые сутки ни дома, ни у невесты…

– Морги, «скорые», всякую такую лабуду менты прокачали, естественно. Вплоть до билетных касс! – Технологию розыска оба знали. – При мне книжки записные опер забрал, чтоб телефонами заняться.

– Машина Лелика на месте, в гараже. Я краем уха слышал, как следак говорил, что наряд с Вережко ездил, смотрел.

– Дела-а… И что она?

– Кто, Кристинка? Не представляю. Не злится уже теперь, наверное. Волноваться начала… Бабы – они такие! Хотя я все равно парню не завидую, когда появится. Если все путем, конечно…

– Надо бы ей позвонить! Как приедем.

Да, надо было, но не хотелось…

Согласно показаниям гражданки Вережко Кристины Николаевны, под утро она проснулась от звука открываемой двери. Точнее, от того, что кто-то возился в замочной скважине, причем чуть, как ей показалось, дольше, чем это обычно нужно. Вережко решила, что притащился, наконец, ее потенциальный суженый, да еще и в подпитии – тем более, что перед сном, созвонившись с матерью Лелика, она уже знала, с кем тот провел вечер: обе женщины приятельство Лелика с боксером и Виноградовым не приветствовали, и от спаянной троицы можно было ожидать всего. Выйдя в коридор, она уже приготовилась показать жениху, кто в доме хозяин, но вместо виноватой физиономии Завидовского увидела в дверном проеме две черные страшные маски. Кроме этих вязаных получулков с прорезями для глаз заметить ничего из одежды потерпевшая не успела – тот, что повыше, почти беззвучно опрокинул ее на подставленное колено, одной рукой зажал рот, а второй втиснул в прорезь ночной рубашки поворотливое лезвие ножа. Его напарник ринулся в спальню, но скоро вернулся, отрицательно помотав тем бесформенным, что у него было вместо головы. После этого Кристина услышала первую из двух фраз, произнесенных налетчиками: «Одна?» Девушка кивнула, и хватка того, кто ее держал, немного ослабла. Она попыталась рвануться – не по причине излишнего геройства, а так, рефлексивно, пытаясь избавиться от противного запаха пота и табака, исходившего от прижатой к лицу руки… поэтому не расслышала окончания второго вопроса: «Где?..» И провалилась в спасительный обморок.

Очнулась в ванной комнате – связанная какими-то поясками, тряпками. На удивление без труда распуталась, позвонила «ноль-два» – но сначала долго прислушивалась, убеждаясь, что незваные гости ушли…

– Много унесли?