Возвращение капитана Виноградова

Это, собственно, было неважно. «Поволжские» как значимая сила в криминальном раскладе города существовать перестали – слишком много их успокоилось навсегда, а еще больше – надолго, в медицинских учреждениях и за решеткой. Еще больше досталось горцам – кто не убит, бежал в Москву или еще южнее. Позавчера Виноградов с женой заехал на Правобережный рынок, так там со времен потопа не было так пусто и дешево: десяток фермеров из Ленинградской области да столько же бойких хохлушек, тетка из-под Тирасполя и еще персон десять…

– А сегодня – задерживали?

– Да как сказать… Перекрыли, конечно, район, похватали, кто под руку попался. Полные клетки в отделениях! Ствол, вроде, один нашли, скинутый – в мусорном бачке, во дворе проходном на Фонтанку.

– Ох, елки зеленые! – Владимир Александрович поймал себя на мысли, что до сих пор переживает неудачи парней в погонах как свои собственные.

На этом светофоре надо было поворачивать направо, к Дворцу молодежи.

– Да, Саныч! – спохватился старшина. – А ты-то сейчас где? Как?

– Работаю в «Бастионе»… «Бастион-секьюрити» – слышал?

– Что-то краем уха… Охрана?

– Не только. У нас есть охранная структура, отдельно частное агентство детективное. Консультации для иностранцев… Адвокатская контора своя.

– Здорово! Очень разумно, на все случаи. И если что?..

– Конечно, Виталик. Обращайся!

– Спасибо, – улыбнулся милиционер, пряча в карман виноградовскую визитку. – Вообще-то у меня есть адвокат свой, из «золотой десятки»…

– Смотри сам.

Если бы Владимира Александровича попросили привести пример абсолютной безразмерности и нескончаемого объема, он назвал бы то, что обыватели с придыханием называют «золотой десяткой» питерских адвокатов. Он лично знал человек сорок представителей этой прекрасной профессии, которые, по отзывам общих знакомых, уж точно в десятку входили. Наверное, было на свете еще столько же, которых Виноградов просто не знал.

– Приехали!

– Спасибо. Выручил… Звони, если что.

– Телефон тот же?

– Лучше по домашнему. А то знаешь, у нас слушают. Столько народу погорело! На ерунде, честное слово.

– Слышал. Пока!

– До встречи! Ребятам на «Динамо» привет передавай. Заеду, как посвободнее станет.

– Счастливо…

Слегка перегазовывая, Виноградов вырулил на Песочную набережную. Время еще оставалось, можно свернуть, заправиться.

Владимир Александрович щелкнул кнопкой приемника. Что-то зашипело, прокашлялось, а потом, когда автоматическая настройка нашла, наконец, ближайшую частоту, заговорило казенным голосом надоевшего всем бюрократа:

«…все разговоры о националистической или политической подоплеке недавнего осложнения криминальной ситуации в городе на Неве не просто безосновательны. Они абсолютно абсурдны… Так же, как и журналистские домыслы о неких мистических силах, манипулирующих с нашей экономикой в интересах третьих стран или злокозненных якобы номенклатурщиках… С другой стороны, нельзя не признать, что под видом коммерсантов и гостей в нашу Северную столицу проникло множество уголовных, социально вредных элементов из республик Закавказья. Без них, дорогие соотечественники, многие из нас вздохнули бы легче… Таким образом, недавние события могут иметь и ряд положительных последствий, послужить оздоровлению обстановки на улицах…»

* * *

– Очень жаркое лето…

– Большие хлопоты! – вежливо согласился с хозяином по-офицерски подтянутый, спортивного телосложения мужчина. Белокурый ежик коротко стриженых волос в сочетании с качественным южным загаром придавал его облику некоторую картинность. Медальон на золотой цепочке, футболка, джинсы… Оружия не было, но судя по всему, при необходимости этот человек мог справиться с проблемой и голыми руками. Или ногами.

– Наливайте себе еще. Я не буду.

– Мне тоже хватит…

Пустые бокалы и несколько крохотных пестрых бутылочек расположились на бежевом поле стола – и редкие солнечные блики терялись в хрустальном орнаменте граней, стекая по этикеткам к нечаянной пивной лужице посередине.

– Нравится? – хозяин имел в вицу окружающую обстановку.

– Конечно.

– Райский уголок!

Место действительно было чудесное – сосны, озера, мягкий песок… Приземистый, чистый коттедж красного кирпича с террасой, на которой они сейчас расположились. Теннисный корт. Вдали, невидимая из-за деревьев, ограда – под сигнализацией и пристальными телеглазами.

Гость и раньше, до перетряски, видел такое – на тихих «номерных» объектах госбезопасности и интимных охотничьих базах ЦК… Мало ли где! Власть имущие в пристрастиях своих консервативны.

– Помру – попрошу здесь закопать, – мечтательно прикрыл глаза хозяин. Потом сокрушенно вздохнул:

– Не разрешат ведь!

– Да вам-то уж – кто же не разрешит? – искренне, казалось, удивился блондин.

– Ладно… – видно было, что намек на всемогущество понравился. – Найдутся. Вон, Ильича того и гляди вынесут с площади! Что про нас, убогих, говорить?

– Еще неизвестно, кто убогий! – Гость ринулся дальше по скользкой дорожке лести. Но напрасно.

– Дурак ты, Максим. Хотя и полковник…

– Подполковник!

– А! Пустяки. Де-та-ли…