Возвращение короля

На рассвете Сэм проснулся, огляделся и сразу увидел Гору.

– Лиг пятьдесят, не меньше, – мрачно пробормотал он, не сводя глаз с ее грозной вершины. – Это, примерно, на неделю пути, – он горестно покачал головой. Надежда никогда не оставляла его отважное сердце, и до сих пор он умел возвращать ее. Однако сейчас, как ни крути, становилось ясно: припасов хватит, в лучшем случае, только на дорогу туда. Если даже удастся выполнить задуманное, они останутся посреди ужасной равнины, одинокие, без пищи и крова. «Так вот каков конец у этой сказки, – подумал он. – Я помогу Фродо дойти, а потом умру с ним вместе. Что ж, если это – моя дорога, надо ее пройти. Ужасно хотелось бы еще разок повидать Хоббитанию и моего старика, да и всех прочих. Стоп, – остановил он грустные мысли. – А все-таки кажется, что Гэндальф не послал бы Фродо с вовсе уж безнадежным делом. Не такой это был волшебник. Эх, кабы не погибнуть ему в этой проклятой Мории, глядишь, как-нибудь и выкрутились бы». Воспоминание о Гэндальфе придало верному хоббиту новые силы. Ничем не примечательное лицо Сэма стало строгим, почти суровым, воля окрепла, а по телу пробежала дрожь, словно он превращался в какое-то существо из стали и камня, которое не одолеть ни отчаянию, ни усталости, ни бесконечным дорогам.

С новым чувством ответственности он оторвал взгляд от Горы и огляделся, обдумывая следующий шаг. Когда стало чуть светлее, он с радостью рассмотрел бесконечные трещины и рытвины на казавшейся ровной гладью местности. И впрямь, вся Горгоратская равнина была усеяна большими и малыми воронками. Самые крупные из них были окружены валами щебня, от них во все стороны разбегались широкие трещины. С такими укрытиями даже самым зорким глазам не просто будет их обнаружить. Вот только голод и усталость давали себя знать.

Обдумав все это, Сэм повернулся к другу. Фродо лежал навзничь с открытыми глазами, глядя в облачное небо.

– Знаете, сударь, – преувеличенно бодро сказал Сэм, – я тут осмотрелся и скажу, что не так уж все плохо. На дорогах никого, да только лучше бы убраться отсюда подобру поздорову. Сможете вы идти?

– Смогу, – равнодушно ответил Фродо, – должен.

Снова потянулись мучительные часы. Переползая из воронки в воронку, используя всякое укрытие, они медленно продвигались к холмам на севере. При этом восточная дорога все время шла рядом с ними, потом начала отдаляться и, наконец, ушла в черную тень далеко впереди. На ней не было видно ни людей, ни орков, ибо Темный Властелин уже заканчивал передвижку своих армий. Даже в собственной стране Саурон предпочитал покров ночи, боясь ветров внешнего мира. В последнее время они вели с ним словно самостоятельную войну, разрывая мрак, где бы он не начинал сгущаться. Надо сказать, что слегка тревожила его мысль о двух отважных врагах, до сих пор не обнаруженных его несметными полчищами.

Хоббиты с трудом продвинулись на несколько лиг и остановились. Фродо совсем обессилел. Сэм видел, как он то медленно ковылял, то кидался вперед спотыкающимся шагом.

– Вернемся на дорогу, Фродо, пока светло, – предложил он. – Доверимся снова удаче! В прошлый раз она нам едва не изменила, ну так не изменила же! Быстро пройдем еще несколько лиг, а там – привал.

Конечно, они рисковали. Но Фродо был слишком занят своим бременем и внутренней борьбой, чтобы поспорить, и слишком отчаялся, чтобы бороться. Они взобрались на насыпь и пошли по жесткой, безжалостно открытой дороге, ведущей прямо к Черной Крепости. Счастье было на их стороне, и до конца дня они не встретили никого живого, а наступившая ночь надежно укрыла их мраком. Вся страна нахмурилась, словно перед великой бурей: вожди Запада уже миновали Перекресток и в этот момент предавали огню мертвые луга Моргульской долины. Отчаянное путешествие продолжалось; Кольцо продвигалось на юг, а знамена вождей – на север. Силы хоббитов таяли, каждая новая лига давалась труднее, чем предыдущая. Днем окрестности были пустынны, зато по ночам они часто слышали крики и топот множества ног. Но это было не страшно. Другая, куда более весомая угроза становилась все ощутимее. Сосредоточенная злобная сила, бессонное коварство чудовищных замыслов рождалось во мраке впереди. И чем ближе они подходили, тем чернее становилась стена этого мрака, словно окончательная ночь последнего конца мира.

Вечер этого дня казался наихудшим. Именно в этот час армия Запада подошла к границам живых стран, а бедные спутники дошли до полного изнеможения. Четыре дня назад они ускользнули от орков; эти дни были сплошным кошмаром. Фродо не говорил ни слова. Он шел, сгорбившись, часто спотыкался, как будто не видел земли перед собой. Сэм догадывался, что сильнее всего донимает друга растущий гнет Кольца. Он с беспокойством наблюдал, как часто поднимается левая рука Фродо, словно для того, чтобы отвести удар или заслонить глаза от страшного взгляда Ока, силящегося разглядеть их.