Возвращение Короля

— Совсем обессилел, — повернулся Арагорн к Гэндальфу. — Но это не от раны. Добрый знак! Если бы его поразила стрела назгула, он был бы уже мертв. Я думаю, его ранили южане. Кто вытащил стрелу? Она сохранилась?

— Вытащил я, — выступил вперед Имрахиль, — но не сохранил. Там было не до этого. Но помнится, это была не стрела, а дротик, и он действительно походил на те, которыми пользуются южане. Рана неглубокая, и меня удивило, что у Фарамира от нее такая лихорадка. Поэтому я и подумал про крылатый ужас. Какова же, по-вашему, причина?

— Причин много, — покачал головой Арагорн. — Это и усталость, и огорчение, нанесенное отцом, и рана, а самое главное — Дыхание Мрака. Он человек сильной воли, но еще до битвы долго пробыл под Тенью. Мрак медленно овладевал им, но пока его не ранили, он держался. Мне нужно было прийти раньше!

В это время появился травник.

— Ваша светлость спрашивали о Королевском Листе, так его простолюдины называют, — важно сказал он. — На благородном наречии имя сему растению ацелас, или если кто по-валинорски понимает…

— Я, например, — оборвал его Арагорн. — И мне все равно, будешь ли ты говорить «асеа аранион» или «Королевский Лист», лишь бы он у тебя был.

— Примите мои извинения, — поклонился травник. — Я вижу, вы сведущи в древнем знании. Но увы, сударь, мы не держим такого в госпитале, ведь здесь у нас только тяжелобольные. Насколько мне известно, в ацеласе нет особых лечебных свойств, разве что запах свежий, ну, усталость снимает… Может, правда, вы заинтересовались старинным стишком, его иногда повторяют, не понимая…

Когда дохнет слепая тьма
И с нею смерть придет сама,
Истает луч, нахлынет боль —
Явись, Король!
Явись Король!
Верни ушедшее дыханье
Своей целительною дланью!

Так старухи запомнили, ни складу, ни ладу… Настой из этой травы принимают от головной боли.

— Тогда, именем Короля, найдите старуху, у которой поменьше знаний, зато побольше мудрости и у которой в доме найдется то, чего нет у тебя! — воскликнул Гэндальф.

Арагорн опустился на колени у ложа Фарамира, снова положил ему руку на лоб и застыл. Так прошло несколько минут. Воздух над ложем словно накалился и звенел. Все почувствовали, как Следопыт, напрягая волю, борется с чем-то; лицо у него осунулось, глаза запали. Время от времени он повторял имя Фарамира, но с каждым разом все тише и слабее, как будто и сам он уходил все дальше, окликая затерявшегося во мраке.

В этот момент в залу вбежал Бергиль. Он принес шесть листьев, завернутых в чистую тряпицу.

— Я нашел ацелас! Правда, он немного подвял: его сорвали недели две назад. Годится? — Мальчик взглянул на Фарамира и неожиданно заплакал.

Но Арагорн встал и улыбнулся.

— Годится, — сказал он. — Самое плохое уже позади. Успокойся! — Он взял два листка травы, подышал на них, потом размял в пальцах. Комната тотчас же наполнилась таким свежим ароматом, словно воздух проснулся и заискрился радостью. Потом он бросил листья в чашу с кипящей водой, и сердца тех, кто был в зале, возрадовались, когда они вдохнули запах: каждому припомнилось росистое утро в стране его юности. Арагорн выпрямился, словно ощутив прилив новых сил, и, когда он поднес чашу к лицу Фарамира, глаза его улыбались.

— Ну кто бы мог подумать! — сказала Иорет стоявшей подле нее женщине. — Трава-то, пожалуй, лучше, чем я думала. Она напомнила мне розы Имлот Мелуи, когда я была девушкой…

Прошло еще несколько мгновений, и Фарамир шевельнулся, открыл глаза и увидел Арагорна. Взгляд у него просиял, и он сказал едва слышно:

— Вы звали меня, и я пришел. Приказывайте мне!

— Вот мой приказ, — ответил Арагорн. — Вернись из страны теней, пробудись к жизни! Сейчас ты устал. Отдыхай, пей, ешь и жди меня.

— Я буду готов, повелитель, — сказал Фарамир. — Кто же будет лежать праздно, когда вернулся подлинный вождь?

— Пока прощай, — промолвил Арагорн. — Я нужен другим. — И он вышел из комнаты, сопровождаемый Гэндальфом, Имрахилем, Йомером и Пиппином.

Берегонд с сыном остались у ложа Правителя. Уже закрывая дверь, Пиппин услышал восклицание Иорет:

— Король! Вы слышали, я же говорила: руки целителя! — И вскоре все в госпитале узнали, что явился Король, дарующий исцеление. И эта весть распространилась по всему Городу.

Арагорн осмотрел Йовин и сказал:

— Вот кто принял тяжелый удар! Сломанная рука — не беда, она срастется, если жизнь возьмет свое. А вот с правой рукой куда хуже. Через нее прошло такое зло, что хотя она и цела, но жизни в ней нет.