Возвращение лорда Гленрейвена

– Чепуха, – отмахнулся Джем, кладя руку Клавдии на сгиб своей. – Вы должны напоминать себе, что находитесь в обществе вельможи. Не стоит беспокоиться о таких пустяках, как стоимость обеда.

Клавдия с сомнением посмотрела на него, но в ее взгляде сомнения было гораздо меньше, чем во взгляде хозяина «Пеликана». Этот дородный человек смотрел на них с явным недоверием, провожая к столику в гостиной, и Клавдия удивилась, что он не захотел взглянуть на цвет их денег, прежде чем показать им цвет своей баранины.

Во время обильного обеда, состоящего из телячьих котлет, горошка и запеченного картофеля в сопровождении весьма достойного сухого вина, Джем развлекал Клавдию рассказами о своих приключениях в Лондоне. Она догадывалась, что он приукрасил львиную часть испытаний, которые ему довелось пережить, так как в его довольно занимательных историях звучали имена разных интересных личностей, которых он знал, или всевозможных высокопоставленных лиц и всяческих злодеев, которых он перехитрил.

Когда они собрались уходить, Джем, к счастью, оказался в состоянии не только заплатить за обед, но и добавить кое-что обслуживающей их девушке, которая приняла эту щедрость благодарно, но с большим удивлением.

Они разошлись у гостиницы по своим личным делам и встретились снова на площади, где Джем оставил их двуколку, когда солнце уже скрылось за горизонтом.

Некоторое время они ехали молча. Джем несколько раз бросал быстрые взгляды на Клавдию, которая, казалось, была погружена в свои мысли.

– Даю вам пенни, если вы скажете, о чем думаете, – наконец сказал он небрежно.

– Что? Ах, да, – она выдавила из себя нечто похожее на смешок. – Я думала… о будущем.

– Кажется, вас не очень радуют мысли о нем, – мягко сказал он.

Клавдия не ответила, пристально разглядывая кончики крепко сжатых пальцев, лежащих у нее на коленях.

– Оно не так уж и мрачно, ваше будущее. Я думаю, вы будете… Господи помилуй! – Голос его в страхе возвысился. – Не делайте этого!

Ибо Клавдия, к его ужасу и ничуть не меньше к своему, расплакалась. Начав, она уже не могла остановиться, и слезы ручьями полились у нее из глаз.

– Простите, – выдавила она, – я не… не знаю, что со мной. Я знаю, что поступила правильно, и вы были более чем щедры. Просто…

Джем остановил двуколку у обочины и повернулся к ней. После безуспешных попыток успокоить ее нежным похлопыванием, приговаривая «ну, будет, будет», он обнял ее и привлек к себе, не обращая внимания на любопытные взгляды прохожих. Он ничего не говорил – только крепко прижимал ее к себе и поглаживал ее волосы.

Рыдания прекратились, а еще через несколько минут она резко отстранилась. Глядя на Джема заплаканными глазами, Клавдия пыталась заговорить, но он нежно коснулся пальцами ее губ. Он достал из кармана чистый носовой платок и приложил его к ее щекам, на которых еще не высохли слезы.

– Ваша реакция вполне естественна, – мягко сказал он. – Вы поступили хорошо и смело, да и благородно, отдав дом, любимый вами, совершенно незнакомому вам человеку. Но… – Закончив вытирать ей глаза, он протянул платок Клавдии, которая прозаически высморкалась. – По своему опыту я знаю, что смелость, доброта и благородство забирают много сил, и вы не выдержали напряжения.

Клавдия улыбнулась сквозь слезы.

– Боюсь, вы п-правы, милорд. – Она опять всхлипнула. – Не знаю, что это на меня нашло, вообще-то я не такая плакса. Боюсь, я просто наконец осознала, что Рейвенкрофт мне больше не принадлежит и что я лишь из милости буду жить на его крошечном участке. Это очень угнетает, – закончила она. Последние ее слова были приглушены, так как она снова прижала платок к глазам, чтобы предотвратить еще одно слезоизвержение.

Джем отвел ее руки от лица и крепко сжал в своих.

«Его глаза, – неосознанно отметила она, глядя на него, – как утреннее небо, когда солнце едва-едва окрашивает облака».

– Послушайте меня, Клавдия. Несмотря на то что вы не будете жить в доме, как жили раньше, я хочу, чтобы вы по-прежнему считали Рейвенкрофт своим домом. Я хочу, чтобы вы ходили по дому, играли в салоне на рояле, когда захотите. Чтобы вы читали в библиотеке или любой другой комнате, где захотите. Я надеюсь, вы с тетушкой будете по-прежнему обедать со мной – только тогда я почувствую, что это действительно мой дом.

Клавдия не выдержала его пристально взгляда, и сердце ее, как это случалось всегда, когда она находилась рядом с ним, бешено заколотилось. Но она не сделала попытки высвободить руки.

– Благодарю вас, – прошептала она. – Я знаю, что глупо веду себя. – Она снова подняла глаза. – Благодарю вас за…

Он заставил ее замолчать самым верным способом, наклонившись вперед и слегка коснувшись губами ее губ. Она, потрясенная, замерла, но прежде чем она успела осознать, что произошло, он выпустил ее руки. Схватив вожжи, он ловко подхлестнул ими лошадь, и двуколка с грохотом покатилась.