«Теперь понятно, почему дух Кристабель не смог вернуться назад»…
Тварь, засевшая в моем мозгу, внезапно отпрянула, явно не ожидая, что я еще способна думать, что еще не сдалась. Отчаянным напряжением воли я ухватилась за свою последнюю здравую мысль, как жертва кораблекрушения хватается за спасательный круг, и, вцепившись в нее ментальными зубами, начала бороться.
Взревев от ярости, тварь набросилась на меня с новой силой, насилуя, разрывая меня на части; с дикой злобой она терзала ментальную оболочку, рвала ее когтями, стараясь добраться до самой глубины моей психики, чтобы окончательно ее разрушить.
А я не сдавалась.
Воспоминания вихрем проносятся в голове, они переплетаются, сменяют друг друга… В мозгу крутится рулетка Пучкина; мне больно, тело горит, словно в огне, он пробивается внутрь моего сознания, распахивает двери, вскрывает замки, он ищет, ищет… что?
Тварь, издав яростный визг, отпрянула. Еще бы, ведь вместе с мыслями о Джейсе пришла мощная волна светлых чувств, в которых были стыд, и любовь, и ощущение вины, но это были мои чувства, мой источник силы, недоступный для порождения зла. У меня появилось оружие; только бы дотянуться до этого источника, найти его, припасть к нему. Мне сгодилось бы все, все, что угодно.
К потолку поднимались клубы дыма, мертвенно-голубой свет прожигал меня насквозь, у меня лопалась кожа, демонская кровь, вскипая, пыталась закрыть мои раны.
Тварь дрогнула. Я побеждаю; воспоминания, мне нужны воспоминания.
«Вспомни! – крикнула Кристабель. – Вспомни все!»
Пальцы до боли сжимали серебряный наконечник. Я задыхалась. Перед глазами мелькали черные точки. Я начинала терять сознание. Кислород… даже демону требуется хоть какой-то воздух. Еще немного – и тварь сделает с моим телом то, что хотела сделать с мозгом.
«…мразь, оставь ее, пусти!»
Отчаянный крик Кристабель, от которого от стен начинает отскакивать плитка; Кристабель бросается ко мне. Ничего удивительного – даже смерть не может избавить меня от мучений.
Но я не сдамся. Пока я в силах что-то вспомнить, я жива.