"Возвращение Мюнхгаузена". Повести, новеллы, воспоминания о Кржижановском

И вот бедняга Штерн хотел объективировать, поднять с дна души к периферии, выманить игрой, зазвать в роль т о, внутреннее подобие себя; на зов пришло другое отражение - стеклистое, мертвое, спрятанное под поверхностями, отраженное вовне. Он не хочет его, отрекается от назойливого фантома и тем и создает ему объективность бытия вне себя. То, о чем говорю, существует и вне пьес, случалось и будет случаться. Да вот хотя бы Эрнесто Росси: в своих "Воспоминаниях" он рассказывает о посещении развалин Эльсинора. Приблизительно так. На некотором расстоянии от замка Росси останавливает экипаж и - пешком к руинам. В сгущающихся сумерках ровным шагом приближается он к замку. Неумирающая история о датском принце овладевает им. Шагая навстречу черному силуэту моста, он - сначала про себя, потом все громче и громче, - припоминая первый акт "Гамлета", стал декламировать свое обращение к тени отца. И когда, постепенно втягиваясь в привычную роль, додекламировал до реплики Тени и привычным же движением поднял голову - он увидел ее: выйдя из ворот, Тень, бесшумно близясь, шла к брошенному через ров мосту, реплика принадлежала ей. Далее Росси сообщает лишь, что, повернувшись спиной к партнеру, он опрометью бросился назад, отыскал возницу и велел гнать лошадей что есть мочи. Итак, актер бежал - в данном случае от пришедшей к нему роли. Но ведь он мог и остаться там, у моста: из мира в мир. И Штерну придется остаться - для этого не нужно таланта, достаточно воли. Но давайте включим пьесу. Наш персонаж давно ждет нас, я слишком затянул ему паузу. Итак...

Штерн. Значит, меня увидят таким? Как вот ты?

Роль. Да.

Штерн(в раздумье). Так. Еще вопрос: откуда ты? И еще: откуда бы ты ни был, тебе придется уйти. Я отказываюсь от роли.

Роль(приподымаясь). Как угодно.

Штерн(шаг вслед). Стой. Я боюсь: тебя могут видеть. Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь, кроме меня... ты понимаешь.

Роль. Не торопитесь включать меня в пространство. Дело в том, что видеть меня... ну, скажем, необязательно. Мы существуем, но условно. Кто захочет - увидит, а не захочет вообще, это насилие и дурной вкус: быть принудительно реальным. И если у вас, на земле, это еще не вывелось, то...

Штерн. Постой, постой. Но ведь я хотел видеть другого...

Роль. Не знаю. Может быть, перепутали подорожные. При переходе из мира в мир это бывает. Сейчас у нас огромный спрос на Гамлетов. Гамлетбург почти опустел.

Штерн. Не понимаю.

Роль. Очень просто. Вы затребовали из архивов, а вам прислали из заготовочной.

Штерн. Но как же это... распутать?

Роль. Тоже - просто. Я провожу вас до Гамлет-бурга, а там ищите, кого вам надо.

Штерн(растерянно). Но где это? И как туда пройти?

Роль. Где! В Стране Ролей. Есть и такая. А вот как, этого ни рассказать, ни показать нельзя. Думаю, зрители извинят, если мы... за закрытым занавесом.

Рар спокойно оглядел нас всех:

- Роль, в сущности, права. С вашего разрешения, даю занавес. Теперь дальше, позиция вторая: постарайтесь увидеть уходящую от глаз перспективу, ограниченную со всех сторон близко сдвинувшимися стенами и заостренную вверху жесткими каркасами готических арок. Поверхность этого фантастического туннеля сверху донизу в квадратных пестрых бумажных пятнах, поверх которых разными шрифтами на разных языках одно и тоже слово: Гамлет, Гамлет, Гамлет. Внутри, под убегающими вглубь буквами разноязыких афиш, - два ряда теряющихся вдалеке кресел. В креслах - завернувшись в черные плащи, длинной вереницей - Гамлеты. У каждого из них в руках книга. Все они склонились над ее развернутыми листами, их бледные лица сосредоточены, глаза не отрываются от строк. То здесь, то там шуршит перелистываемая страница и слышится тихое, но немолкнущее:

- Слова, слова, слова.

- Слова - слова.

- Слова.