Возвращение на родину

— Ну, а как у меня нет, то мне там и делать нечего. Хотя поглядеть, отчего же, я не прочь, коли нет в этом колдовства, и за досмотр денег не берут, и спора либо шума какого из лотереи вашей не выйдет.

— Никакого шума не будет, — сказал Тимоти. — Нет, правда, Христиан, если хочешь пойти, мы уж присмотрим, чтоб тебя никто не обидел.

— И чего-нибудь этакого, насчет женского пола, шуточек там чересчур вольных не будет, а? А то ведь выйдет, соседи, что я отцу дурной пример подаю, а он у нас и так насчет этого не очень строгий. Но отрез на платье за шиллинг и без колдовства — это стоит посмотреть и полчаса каких-нибудь истратить не жалко. Ладно уж, пойду, только, может, потом кто меня в сторону Мистовера немножко проводит, если припозднимся и попутчика мне не найдется?

Один или двое пообещали, и Христиан, отклонясь от прямой стези, завернул вместе со своими спутниками направо, к «Молчаливой женщине».

Когда они вошли в большой общий зал, там оказалось человек десять из живущих по соседству, а вместе с вновь пришедшими теперь стало двадцать. Большинство сидело вдоль стены в креслах, разделенных деревянными подлокотниками наподобие алтарных сидений в соборе, только, конечно, гораздо более примитивных и сплошь изрезанных инициалами знаменитых пьяниц былых времен, некогда проводивших здесь дни и ночи, а теперь упокоивших свой алкоголический прах на ближайшем кладбище. На длинном столе перед ними среди кружек лежал сверток какой-то легкой ткани — пресловутый отрез на платье, который предстояло разыграть в лотерею. Уайлдив стоял спиной к камину и курил сигару, а устроитель лотереи, разносчик из дальнего городка, распинался насчет достоинств этой ткани как материала для летнего платья.

— Так вот, джентльмены, — продолжал он, когда вновь пришедшие приблизились к столу, — пять человек уже внесли, теперь нам надо еще четверых. По лицам этих джентльменов, что сейчас вошли, я вижу, что они люди понимающие и, уж конечно, не упустят редкого случая приукрасить своих дам за такую ничтожную сумму.

Фейруэй, Сэм и еще один положили на стол по шиллингу, и разносчик повернулся к Христиану.

— Нет, сэр, — сказал Христиан, отступив и бросив быстрый опасливый взгляд на торговца, — я человек небогатый, я только так, пришел посмотреть. Никогда не видал, как вы это делаете. Кабы знал я наверняка, что выиграю, ну тогда я бы положил шиллинг, а иначе уж нет, извините.

— А у вас это будет наверняка, — сказал разносчик. — Знаете, вот смотрю я на вас, сэр, и хотя не могу ручаться, что вы выиграете, но одно вам скажу: никогда еще не видал я человека, у кого было бы, вот как у вас, прямо на лице написано, что он выиграет.

— У тебя, во всяком случае, столько же шансов, как и у всех нас, — сказал Сэм.

— И даже чуточку больше, потому как ты пришел последний, а им всегда везет, — добавил кто-то.

— Да, и я ведь в рубашке родился, это значит, я утонуть не могу, а может, и разориться тоже? — вопросительно проговорил Христиан, видимо уже начиная сдаваться.

Кончилось тем, что Христиан положил шиллинг, лотерея началась и стаканчик с игральными костями пошел вкруговую. Когда настала очередь Христиана, он взял стаканчик дрожащей рукой, боязливо потряс его, бросил кости — и выпал «тройняк» — три одинаковых числа. Из остальных игроков у троих выпало по обыкновенной паре, а у прочих и того не было.

— Говорил я, что у него на лице написано, — самодовольно сказал торговец. — Берите, сэр, это ваше.

— Хо-хо-хо! — развеселился Фейруэй. — Вот так штука! А?.. Надо ж такое, как нарочно!

— Мое? — переспросил Христиан, уставив на торговца растерянный взгляд своих мишенеобразных глаз. — Да как же?.. У меня ж ни подружки, ни жены, ни даже родни женской нету, боюсь — возьму я, так смеяться надо мной будут. Вот ведь разобрало меня любопытство, а об этом и не подумал! Хорошенькое будет дело, как увидит кто у меня в спальне женское платье! Что ж мне теперь с ним делать?

— Взять и беречь, — сказал Фейруэй, — хотя бы только на счастье. Вдруг да какую-нибудь бабенку оно соблазнит, какая раньше, пока ты с пустыми карманами был, на тебя и смотреть не хотела.

— Конечно, взять, — сказал Уайлдив, издали лениво наблюдавший эту сцену.

Материю убрали со стола, и мужчины принялись за выпивку.

— Да-а, вон оно что! — проговорил Христиан, ни к кому в частности не обращаясь. — Подумать только, оказывается, я счастливчик, а до сего дня и сам не знал! Чудные же твари эти кости — всеми правят вроде как короли, а меня слушаются! Нет уж, теперь больше никогда и ничего не буду бояться. — Он с нежностью перещупал кости одну за другой. — А знаете ли, сэр, доверительным шепотом сказал он Уайлдиву, стоявшему у его левого плеча, раз во мне такая сила — умножать какие есть со мной деньги, я бы мог одной вашей близкой родственнице одну большую пользу сделать, вот с тем самым, что у меня для нее есть!.. — И он выразительно постучал утяжеленным башмаком по полу.

— Ты это про что? — спросил Уайлдив.

— Это секрет. Ну мне уже идти пора. — Христиан с беспокойством посмотрел в сторону Фейруэя.

— А куда тебе идти-то? — спросил Уайлдив.