Возвращение на Трэдд-стрит

– Из-за событий моего детства, которые касались дома моей бабушки на Легар-стрит, меня не вдохновляла перспектива поселиться в старом доме. – Я сглотнула комок в горле. – Думаю, с тех пор я изменила свое мнение.

– Намерены ли вы судиться с Гилбертами, если их претензии окажутся обоснованными?

Что-то легонько толкнуло меня в плечо, а невидимые руки приподняли мне волосы, как будто кто-то наклонился, чтобы шепнуть мне на ухо. Чем раньше ты решишь, что тебе нужно, тем лучше. И тогда будь готова сражаться за это. Я подняла глаза, ожидая увидеть бабушку, как вдруг сообразила, что голос был мужским. Это как часть истории, которую можно подержать в руках.

– Мистер Вандерхорст? – сказала я еле слышно. Ледяной ветер подхватил мои слова и рассыпал их, как семена, по саду камней.

– Я не поняла. Не могли бы вы повторить это прямо в магнитофон?

Я прочистила горло и наклонилась к магнитофону:

– Мы с Гилбертами хотим знать правду. На данный момент это мой единственный комментарий.

– Вы видите мертвых людей, мисс Миддлтон?

Мне как будто дали под дых. Будь ты проклята, Ребекка!

– Не думаю, что это имеет какое-либо отношение к нашему интервью. Так что, если у вас больше нет вопросов о мистере Вандерхорсте, закончим наш разговор, у меня сегодня напряженный день.

Опираясь на руку Томаса, я вытащила каблуки из чавкающей грязи и пошла прочь.

– Потому что, если это так, – крикнула она мне вслед, – возможно, вам стоит спросить у кого-то из них ответ, кто тот ребенок в фундаменте дома номер пятьдесят пять по Трэдд-стрит. И знал ли Невин, что у него есть живой кузен. Это избавило бы всех нас от множества неприятностей.

– Интервью окончено, мисс Дорф, – не оборачиваясь, крикнула я в ответ. – И только попробуйте напечатать хоть что-нибудь вырванным из контекста, вам придется иметь дело с моим адвокатом.

Крепко держа меня за локоть, Томас повел меня мимо разрушающихся мавзолеев и выгоревших на солнце белых обелисков. Ближе к воротам шепот мертвых сделался громче, как будто они почувствовали, что возможность упущена. Я шла, зажав уши руками, пока мы с Томасом не оказались в его машине и не отъехали от кладбища.

Он сохранял невозмутимое лицо и ничего не говорил. То ли потому, что вырос с сестрами и знал, когда следует молчать, то ли потому, что был детективом и знал, что иногда лучше подождать.

Я нарушила молчание первой.

– Разве вы не спросите меня, правда ли это?

– Я подумал, что, если вы захотите рассказать, вы расскажете мне в удобное для вас время. Вряд ли это нечто такое, о чем вы поведаете первому встречному.

– Нет. Никогда. – Я глубоко вздохнула. – Но это правда. Похоже, я унаследовала это от матери. Этот дар помог мне выяснить, что Луиза Вандерхорст и Джозеф Лонго были похоронены в фонтане в моем саду, установить личность останков, найденных в лодке, принадлежавшей моей семье, раскрыть убийства Маниго. – Я неуверенно улыбнулась ему. – По-моему, это не так уж и плохо, правда?

Томас тихонько присвистнул.

– Совсем неплохо, особенно если бы вы согласились помочь людям, а нам – раскрыть несколько нераскрытых дел. Кстати, кажется, я уже говорил, что готов принять вас в штат.

Похоже, он не шутил.

– Дело в том, что я их больше не вижу – из-за беременности. Раньше я думала, что буду счастлива, если мой дар уйдет, но теперь мне его недостает. Наверное, потому, что я все еще их слышу, что лишь усугубляет ситуацию.

– Почему вы были бы счастливы, если бы ваш дар ушел? Знаю, это звучит банально, но я стал полицейским, потому что хотел помогать людям. Меня не прельщала идея угробить годы на студенческой скамье. И я решил, что коль мне не быть врачом, я должен выбрать следующий лучший вариант. Мне кажется, вам дана уникальная возможность помогать людям – либо успокаивая их, сообщая, что их близкие покоятся с миром, либо отправляя заблудшие души к свету.

Я подозрительно посмотрела на него.

– Откуда вам так много об этом известно?

– Я смотрю все эти шоу – «Экстрасенс», «Говорящие с призраками», «Медиум с Лонг-Айленда». Моя бывшая подружка была помешана на этих передачах, и я тоже подсел на них.

– Вряд ли можно верить всему, что вы видите по телевизору, – сказала я. – Но кое-что из этого правда. Например, можно изгнать призрака, отправив душу в свет. Это приятное чувство, хотя мне стыдно в нем признаваться.

– Почему?

Меня больше удивило то, что он решил задать вопрос, а не сам вопрос.

– Потому что я унаследовала этот дар от матери, а до недавнего времени у нас с ней были не самые лучшие отношения.

– А сейчас?

– Сейчас? Что ж, думаю, отрицание и нежелание это признать стали чем-то вроде второй натуры. Кроме того, я не хочу превращаться в участницу парада уродов. У меня есть репутация и работа, которых я не хочу лишиться.

Томас на мгновение задумался.

– Да, я понимаю. Но вы можете сохранить анонимность. Предположим, местному полицейскому детективу понадобилась небольшая помощь в «холодном» деле, и он мог бы позвать вас. Думаю, вам самой будет приятно выступить в роли такого помощника, пусть даже об этом никто не узнает. – Он подмигнул мне и вновь обратил внимание на дорогу.