Возвращение: Наступление ночи (пер. Lidenn Husid)

– Я не желаю никуда идти, – Деймон даже знать не желал, что этот лис и его сестрица находят забавным.

Шиничи протянул руки и снял с огня миниатюрный котел полный кипящей воды. Он залил кипятком грудку древесной коры, листьев и других компонентов в избитом металлическом заварном чайнике.

– Почему бы тебе не начать поиски куста сейчас? – Сказал Деймон, и это не было простым предложением. Ему осточертел этот лис, исполнивший свое назначение, и ему было плевать на то, какой вред Шиничи может причинить другим людям. Все, чего он желал – побыть наедине… с Еленой.

– Помни: заставь ее выпить все это, если хочешь оставить ее на некоторое время. Она в значительной степени невосстановима без этого, – Шиничи процедил сквозь мелкое сито настойку темно-зеленого чая. – Лучше сделай это до того, как она проснется.

– Может, ты просто свалишь отсюда?

Когда Шиничи шагнул через пространственную трещину, заботясь о том, чтобы повернуть на правильную дорогу для попадания в реальный мир, а не другой шар, он кипел. Он хотел вернуться и порвать Деймона, не оставив от него ни дюйма. Он хотел активизировать в нем малаха и велеть ему… ну, конечно не просто убить милую Елену. Она была цветком с не вкушенным нектаром, и Шиничи не спешил хоронить ее.

Что касается остального плана… да, он решил. Теперь он знал, что будет делать. Он будет сладко смотреть на то как сближаются Деймон и Елена а потом, во время празднества «Moonspire» сегодня вечером, вернет ей того монстра. Лис мог позволить Деймону верить, что они были «союзниками», а затем, в середине их маленькой пьянки,… сделать из него монстра. Чтобы показать что он, Шиничи, контролировал его все это время.

Он накажет Елену способами, которые ей никогда и не снились, она умрет в восхитительной агонии… на руках Деймона. Хвосты Шиничи в исступлении задрожали от одной только мысли об этом. Но пока он позволит им смеяться и шутить вместе. Жажда мести будет только расти со временем. А Деймона, по правде говоря, очень сложно контролировать, когда он в бешенстве.

Больно признавать, но его хвост… тот, который в центре, материальный… болел от отвратительной жестокости Деймона к животным. Когда Деймона охватывала страсть, каждая унция концентрации Шиничи уходила на то, чтобы контролировать его.

Но в «Moonspire» Деймон будет спокойным и мирным. Он будет доволен собой, потому что он и Елена, несомненно, вступят в какой-то абсурдный сговор, чтобы остановить Шиничи.

Тогда-то и начнется веселье.

Елена станет восхитительным рабом, когда ее время истечет.

Когда китсун убрался, Деймон почувствовал, что может вести себя естественнее. Все еще контролируя разум Елены, он поднял чашку. Вампир сделал глоток этого настоя, прежде чем дать ей и нашел, что на вкус он немногим лучше, чем на запах. Однако у Елены действительно не было выбора, она ничего не могла сделать по собственной воле и постепенно уровень микстуры в чаше понижался.

А затем, то же произошло и с дозой его крови. Опять же, Елена была без сознания и не имела права выбора в этом вопросе.

А потом она самостоятельно заснула.

Деймон беспокойно мерил комнату шагами. Его память больше походила на сон, беспорядочно дрейфующий в его голове. И сон этот был о Елене, пытающейся выпрыгнуть из Феррари, что шел со скоростью 100 километров в час, дабы убежать от… кого?

От него?

Почему?

Нет, в любом случае это лучшее из начал.

Однако это все, что ему под силу было вспомнить! Дьявол! Что бы ни произошло до этого, ему оно представлялось чистым листом. Он ранил Стефана? Нет, Стефан исчез. С ней был какой-то другой парень, Мутт. Что же произошло?

Черт, будь оно проклято! Он должен выяснить что случилось, дабы иметь возможность объясниться с Еленой, когда она проснется. Он хотел, дабы она верила ему, доверяла. Он не желал ее в качестве донора лишь на одну ночь. Он желал, дабы она выбрала его. Он желал, дабы она поняла, наконец, насколько больше гармонирует с ним, нежели с его сереньким братцем-молокососом.

Его принцесса тьмы. Вот кем она должна быть. С ним на правах короля, супруга, все чего бы она только пожелала. Когда она увидит все более ясно, то поймет, что это совершенно не имеет значения. Ничего не имеет значения, кроме них двоих вместе.

Он рассматривал ее тело, скрытое под вуалью простыни с беспристрастием… нет, с неким положительным чувством вины. Dio mio [Бог мой],… что если бы он не нашел ее? Он не мог выбросить из головы ту картину: как она выглядела… как споткнулась и упала… как лежала бездыханная… как поцеловала его руку…

Деймон сел и ущипнул себя за переносицу. Почему она пребывала с ним в Феррари? Она гневалась… нет, не гневалась. Разъярена – это слово больше соответствует, однако столь же напугана… им. Теперь он ясно мог представить себе момент, когда Елена выбрасывается из мчащегося автомобиля,… но он не мог вспомнить что-либо до этого.

Не уже ли он теряет рассудок?